Если даже придется погибнуть...

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да что я — маленькая, что ли! Сама понимаю. Если вам еще понадоблюсь, то я с удовольствием…

— Спасибо, Олечка.

…Выслушав просьбу Груниной, капитан Нилов вызывает к себе старшину Пивнева.

— Кого бы нам пригласить понятыми, Илья Ильич, для опознания Олей Кадушкиной фотографии Каюрова?

— Ну, во-первых, ее классную руководительницу Долгушину, — предлагает старшина. — Она человек вполне надежный во всех отношениях. И еще я бы порекомендовал библиотекаршу Зою Петушкову. Татьяна Петровна, кстати, с нею уже знакома.

— Не возражаете, Татьяна Петровна? — спрашивает Нилов Грунину.

— Не возражаю.

Некоторое время спустя, когда Оле Кадушкиной в присутствии понятых Татьяна показывает три фотографии, девочка не сразу решается, на какую же ей указать. Грунина хорошо понимает ее затруднение и терпеливо ждет. Оля не знает ведь, что для опознания полагается предъявлять фотографии сходных по внешности лиц. К тому же видела она Каюрова бритоголовым и бородатым, а тут он с пышной шевелюрой и безбород. Татьяна не очень даже уверена, что девочка его опознает.

А Оля, помедлив немного, решительно указывает на его фотографию.

— Вот он!

— И у тебя никаких сомнений, что это именно он? — спрашивает ее Татьяна.

— Никаких. У него глаза очень злые и нос, как у хищной птицы.

10

Уже поздно, пора бы ложиться спать, завтра ведь рано вставать, а Олег все читает и записывает в свой блокнот разные цифры и цитаты. Когда комсорг цеха поручил ему быть агитатором в инструментальном, он даже разозлился:

— Да что вы все на меня одного! Я и бригадир, и член штаба оперативного отряда, и в общественном конструкторском бюро…

— Ладно, не перечисляй, сам все многочисленные твои обязанности знаю, — остановил его комсорг. — Но ведь ты же самый грамотный комсомолец в инструментальном…

— С каких это пор стал я самым грамотным? А Гурген Друян, который на третьем курсе станкоинструментального? Да и Анатолий Ямщиков поэрудированнее меня…

— Ты еще Андрея Десницына забыл назвать, — усмехнулся комсорг. — Он ведь кандидат богословия.

— А ты не смейся над ним. Он достоин всяческого уважения, к тому же на втором курсе философского…

— Ты тоже на философском. Но дело даже не в этом Гурген горяч. Если ему зададут каверзный вопрос, он может послать сам знаешь куда.