Волосы растут постоянно, так что несколько отдельных волосков во время сна всегда выпадает. Беда была в том, что он был белым.
Белый волос.
Или нет… наверное, в этом случае лучше назвать его белый мех?
Да, это не волос человека, а мех животного…
– Вот оно что… я снова превращаюсь. В Мартовскую Кошку… в Чёрную Ханекаву.
Я не хотела верить в это или даже думать об этом, но, с учётом всех улик, бесполезно убегать от реальности.
Нельзя отрицать правду, как я делала перед Культурным Фестивалем, даже когда из моей головы вырастали кошачьи уши. Подумав об этом, я бросилась к зеркалу на столе. Всё нормально, не растут.
Пока не растут.
Я ужасно отвлекаюсь, но мне пришло в голову, что Арараги-кун, у которого на столе стояло зеркало, может быть нарциссом.
Какой странный юноша.
Ладно, продолжаем.
– Однако сейчас всё, помимо кошачьих ушей, довольно сильно отличается и от прошлого, и от позапрошлого раза. Нет предательских головных болей, и я возвращаюсь в норму, хоть Арараги-куна здесь нет.
Всё дальнейшее – чистые догадки, но скорее всего той ночью, которую я провела в развалинах, и той ночью у Сендзёгахары-сан я превращалась в Чёрную Ханекаву. Это лишь предположение, но я на девяносто процентов уверена в своей правоте. Только так можно объяснить чувство «свежести».
И всё же я превращалась обратно.
Становилась собой.
– Наверное, я привыкаю к превращению в Чёрную Ханекаву. Ведь Арараги-кун научился использовать своё вампирское бессмертие.
Бессмертие…
Интересно, почему это слово застряло у меня в голове… непонятно.
И всё же – что случилось, пока я спала?
Я уверена, что-то случилось.