Я не запуталась.
Я была озадачена.
По правде, Сендзёгахара-сан указала на кое-что, что мне в голову не приходило – но, как она и сказала, я должна была это заметить сама, без её подсказок. Хоть мне и понадобилось немного изменить восприятие, чтобы счесть дом Ханекава «местом, где я недавно спала» (поскольку спать в своём доме абсолютно естественно), но я должна была подумать и о руинах школы как о «месте, где я провела прошлую ночь».
Он сгорел, потому что я была там. И хотя я об этом не думала, переночуй я там еще раз, сама бы сгорела – вот чего я должна была испугаться.
И тем не менее, эта мысль мне даже в голову не пришла, и дело было не в слабой фантазии.
Я просто закрыла глаза.
Я отвернулась от реальности.
Вот что, наверное, случилось.
Вот что, вероятно, случилось.
Пусть так, я просто не могла принять предположение Сендзёгахары-сан на веру, поскольку не располагала твердыми фактами.
Нельзя делать логический вывод по двум частным случаям.
Но в то же время я не могу позволить себе ждать третьего или четвёртого.
Завершив разговор с Сендзёгахарой-сан, я направилась к своему сгоревшему дому – однако, вопреки моему предположению, там ничего не было.
И снова – поразительное отсутствие чего-либо.
Не было даже зевак. Это было не просто выжженное поле, выглядящее так, словно пустовало последние пятнадцать лет, и не сцена преступления, оцепленная заборами и полицейскими лентами – это было пустое место.
Ничего не было – и я ничего не чувствовала.
Я не могла полностью довериться ощущению «ничего не чувствовала», я не просто жила на этом куске земли, но жила в доме, который стоял тут, так что могла бы хоть наполовину принять ощущение на веру.
Да, без сомнений.
Здесь ничего не было.
– …