Человек обрадованно выдохнул и почти прокричал в лицо майору:
— Да Осипов я! Колька Осипов из второй роты! Ну? Вспомнил теперь?
Если майор и вспомнил, то вида не подал.
Вместо того чтобы обнять и облобызать друга Колю, он повернулся в сторону начальника лагеря и жестко произнес:
— Я беру этого. Его личное дело — мне.
Капитан Суслин понял, что заезжий майор может сейчас вот так запросто забрать особо важного заключенного и тогда уже капитану не удастся ни склонить его к сотрудничеству, ни сломать ему здоровье. Это не устроило Суслина.
Не совсем вежливо задев плечом начальника лагеря, он подошел к майору и сделал запрещающий жест.
— Этого нельзя, товарищ майор! Этот заключенный на контроле у самого товарища…
Майорские стеклышки холодно и спокойно сверкнули на Суслина.
— Вы хотите оспорить приказ Верховного главнокомандующего? Как ваша фамилия?
Следующие восемь суток Коля мало спал и очень мало ел. Сержанты, прибывшие с майором, оттерли его от строя к штабу, где прождали почти час, пока спецчасть готовила документы. У Коли теплилась мысль, что майор узнал его, непременно узнал! В лице что-то такое мелькнуло, по чему было понятно, что узнал и поэтому отобрал. У лагеря отобрал. Из бригады вызволил. И Суслина осадил. Вероятно, сейчас, когда майор подпишет в штабе лагеря все необходимые бумаги и заберет его личное дело, когда они все вместе выйдут за ворота и отъедут на несколько километров, майор и сообщит Коле, что он больше не заключенный, а снова капитан Советской армии или хотя бы майор государственной безопасности. Ах, как хотелось ему в это верить! Ведь это же так просто! На майоре не гэбэшные и не экавэдэшные погоны, а самые настоящие армейские. Неужели армеец не выручит армейца? Ведь идет такая страшная война и все должны стоять друг за друга стеной!
Майор вышел из штаба с каким-то пакетом в сургучах и, не взглянув на Колю махнул сержантам, приказывая следовать за ним.
Земляки-надзиратели, открывая лагерные ворота, с сердечной жалостью посмотрели на Колю:
— Куда же ты, парень, подался? — спросил один из них по-мордовски.
— На фронт, — по-русски, чтобы его могли понимать майор и сержанты, ответил Коля.
— Отсиделся бы, а там и война бы кончилась.
— Стыдно.
— Зато живой.
Ворота за ними закрылись, часовой глянул на Колю и покрутил пальцем у виска. Так Николай Осипов оказался на воле.
— В машину, — коротко приказал майор.
ebooksa