Глубокая зона

– Да, господин министр. Да, сэр. Понимаю, сэр. Немедленно, сэр. Уже выхожу. Да.

Он поднялся, положил телефон в карман, залпом допил кофе и поспешил к выходу, пояснив:

– Министр Мейсон.

– Лэйт, секунду…

Из-за приказа Хантера Мейсона что-то важное осталось невысказанным. Барнард терпеть не мог незавершенности. Но Лэйтроп был уже у двери. Он остановился, махнул рукой.

– Нужно идти, Дон. Министр не из тех, кого можно заставить ждать. Расскажу, как только представится случай. С глазу на глаз, – сказал он, вышел и пустился рысью по коридору, бодро пристукивая каблуками.

Барнард подошел к столу, взял блокнот. Вывел на экран компьютера список сотрудников. Написал сверху страницы первое имя:

Абельсон, Леонард М. Лео Абельсон. Очень высокий, бывший член баскетбольной команды Ратгерского университета. Предан науке. Замечательный человек.

Барнард перешел к следующему имени в списке.

Через четверть часа он открыл глаза и понял, что заснул. Встал, обошел стол, лег на пол и двадцать раз отжался. Затем дважды сильно хлопнул себя по щекам и снова сел за рабочее место. Времени уйдет много – ведь чтобы найти шпиона, рыть надо глубоко.

16

Халли пошла первой. Опытная скалолазка, она уже преодолевала это препятствие раньше, хотя и со стандартным снаряжением для отвесных стен: нижней обвязкой и решетчатой системой с пропущенной между перекладинами прочной одиннадцатимиллиметровой страховочной веревкой. Этот спуск будет совсем не таким.

Свесив ноги через край обрыва, она повернулась так, чтобы быть лицом к скале, приставила сначала одну ступню к стене, затем другую и обе перчатки. Внизу зияла пропасть глубиной в пятьсот футов. Сорвешься – в пять секунд долетишь до дна. И секунды эти покажутся вечностью, если не потеряешь сознание от удара о стену. Единственное, что хорошо в таких местах в пещерах (действительно, единственное), – что дна не видно. Темнота не дает мозгу немедленно переключиться в режим самосохранения, когда от напряжения и страха преодолевать препятствие становится только труднее, будь ты трижды опытен.

Она оторвала правую ступню, опустила на двенадцать дюймов. Когда ботинок вновь прикоснулся к стене, появилось ощущение, что скала разверзлась и сомкнулась вокруг ботинка, настолько прочной была связь. Она поставила левую ногу рядом с правой. То же самое. Затем одновременно опустила ниже обе ладони.

Отсутствие страховочной веревки действовало на нервы, пусть дна и не было видно. Пару лет назад Халли совершила ряд восхождений без страховки, в том числе высокого класса сложности – лишь для того, чтобы проверить себя. Расстояние до земли ни разу не превысило ста футов, но и этого было достаточно, чтобы разбиться насмерть. Требовалось полное напряжение сил и концентрация внимания, иначе охватывал панический страх. Без сомнений, испытание оказалось самым неприятным из всех, что она когда-либо проходила.

Сейчас Халли действовала, как ее учили в мире света: сосредоточилась на поверхности скалы, находящейся перед глазами, дышала глубоко и медленно, работала большими мышцами ног. Ступня, ступня. Ладонь, ладонь. Она спустилась примерно на пятьдесят футов, когда Боуман сверху крикнул:

– Как вы?

– Хорошо! Слава богу, снаряжение фантастическое.

– Слава ДАРПА.

Несмотря на иронию, Халли услышала в его голосе больше облегчения, чем ожидала, и это приятно ее удивило.