— Да, да, про яйца — это ты правильно. Фонариком по яйцам, да в глаз — для бабочек это очень страшно, в самую точку попала. В понедельник собирайтесь. Приходите к складам за инструментом.
— За роялем, что ли, или за балалайками, за какими такими инструментами?
— Это ты, балалайка, кончай паясничать, как сказал, так и делай. Ну, ступай, дай понежиться на солнышке, а то своей неуёмной говорливостью тучи нагонишь, не дашь порадоваться теплу божескому. Знаешь, небось, что человек при разговоре изо рта влагу выпускает, а ты столько наговорила, что на грозовую тучу в самый раз наберётся.
— Дед, неужто ты, как тот кот мартовский, туда же — на солнышко потянуло.
— Какой там кот, Катюша, я скорее — ужик, пока не разогрею шкуру, пошевелиться не в состоянии. Ступай, Катенька, ступай, девок наших поторопи.
Первое вешнее тепло всем нравится. Воробьи, почуяв его, расщебетались, расчирикались, как концертная бригада перед благодарной публикой. Заливаются на все лады, боятся, поди, что их кто-нибудь не услышит. Дуют в трубы, стараются свою радость донести до каждого слышащего уха. Сказать по чести, у них это здорово получается, в ушах действительно стоит звон, да ещё какой. Сидит себе Дед на лавке, смотрит на ребятню и умиляется. Прямо перед ним несколько соседских мальчишек посреди улицы гоняют мяч, и Санька среди них. Любимый правнук, послушный, добрый, старательный малый. Заберётся, бывало, на колени к нему и вопросами засыпает. А это что? А с этим как? Триста вопросов в минуту, как из пулемёта:
— Деда, а из чего пушки стреляют?
— Для этого у них ствол есть. Ствол — это…
— Деда, а из чего кожу для сёдел делают?.. как цыплята в яйцо забираются?.. из чего пластилин лепят?.. Бог на небе есть?
Зимними вечерами Дмитрий Михайлович растолковывал правнуку житейские истины и себя заодно тешил разговорами. Санька, раскачиваясь на дедовых коленях, внимательно, почти не перебивая, слушал его. Обычно продолжалось это подолгу и одинаково нравилось обоим.
Носятся друг за дружкой ребятишки, спорят своими визгливыми детскими голосами, словно те воробышки. Их гомон тоже слышен каждому внемлющему уху. Разве что только одно на улице не вписывается в эту идиллию.
«Что же этот горе-хозяин дырку в заборе своему Туману никак не заколотит? Рвётся тот, как зверь лютый, от хриплого его лая спасу нет, а если цепь не выдержит? Что тогда с ребятнёй станется?»
Так это расстроило Деда, что он решил прервать весёлую игру молодого поколения для их же безопасности. В самом деле, находиться вблизи от этого «урода» было очень опасно. Туман — негодяй известный.
— Где же Палкан? Заткнул бы ему пасть, что ли?
Палкан резко оторвал голову от подстилки и устремил взгляд в сторону дома. Приподнялся и вышел из-под эстакады у свинофермы, вытянул шею и вдохнул ноздрями воздух.
«Там что-то неправильно. Домой идти надо. С Санькой беда, скорее».
Палкан метнулся, как ошпаренный, и полной прытью, на которую только был способен, стрелой полетел к дому. Дыхание сбивалось, на дороге под лапы предательски подворачивались камни, воображение в это время рисовало ему самые страшные картины.
«Я должен успеть!»
Вот мост остался позади, до улицы совсем немного, уже видны кусты на берегу речки, за ними улица и дом.
6
ebooksa