Полукровка

— Это точно. После граблей какие кролики, да-а-а. Водолазные работы пришлось мгновенно сворачивать.

Колька заканчивал многозначительную фразу, а сам уже был полностью поглощён новой внезапной версией про собак. Тут ход его мыслей неожиданно прервал Николай, и новая версия не успела осесть в его сознании.

— Послушай-ка, пройдём по тропе дальше, поглядим, что там.

Теперь уже версия о собачьей «банде» ему самому стала не по нутру, и он парировал предложение старшего:

— Коль, что мы там увидим, собачий помёт? Кобели лёжку устроили в кушерях, может, кур окрестных туда таскают или ещё какие причуды творят, нам что оттого? Тем более как через арык сигать, метра два с лишним, я не долечу, а мокнуть нет желания.

— Давай я сапогом под твой зад подмогну, пролетишь и через два арыка. Ха-ха-ха.

Они оба рассмеялись над неожиданной шуткой, им стало абсолютно понятно, что в той ситуации, в которой оказалась их бригада, следить за собачьей сворой нет никакого резона. Очевидно, что поросят таскает человек, хитрый, коварный и опытный ворюга. Эта версия и осталась для них основной. Чтобы отработать её, Николай предложил план действий:

— В следующую среду сядешь вон к тому окошку на чердаке. Оттуда весь двор виден как на ладони. Предупреждаю, никому ничего не говори, знать будем только мы вдвоём. Этого воришку я лично солью отборной угощу, дуплетом всю задницу разукрашу, век помнить будет.

— Точно, засада моё любимое дело. А если Дуська искать начнёт, что ей скажем?

— С ней я сам переговорю, когда время придёт. Пошли по рабочим местам.

3

Палкан спокойно лежал на привычном месте в палисаднике под кустом сирени и дремал, пережидая полуденную жару. Рано утром, как обычно, он ходил к реке и купался в утренней прохладной воде. Эта процедура ему немного помогала, но находиться подолгу, в полдень, под вертикальными лучами солнца не способна ни одна собака. Неподалёку от него расположилась Кнопка, она давно вырастила своих щенков, и их разобрали по другим дворам. Кнопка сама по себе прекрасный сторож с безупречной репутацией, и потомство её пользовалось доверием. Такие служаки, как она, выполняют роль домашнего звонка. Оповещают хозяина о том, что кто-то появился во дворе. Её услуга на подворье очень нужная и очень полезная.

У Палкана задача куда серьёзнее: он здесь властелин порядка, во всём дворе и с некоторого времени на всей улице. Когда есть такой король, чужие псы на его территорию не забредают, а это, в свою очередь, означает, что дворовые шавки не кидаются в остервенелый лай при виде чужаков и на улице царят тишина и порядок. Соседям такое положение дел очень нравилось. Даже ночами сторонний собачий лай доносился только издалека и не тревожил сон мирных сельчан. После «бесславной кончины» злобного Тумана, как считали все соседи, с наступлением темноты на улице воцарялась особенная тишина, о которой раньше могли только мечтать.

В результате каждый из соседей сам по себе и все вместе с упоением наслаждались этим чудом — блаженной тишиной. Так должно остаться навсегда — даже не сговариваясь они приходили к единственно возможным выводам. Таким образом, неограниченная собачья власть Палкана вполне устраивала всех, кто жил с ним поблизости.

«Утром нужно пораньше сходить к реке искупаться, затем пойдём с Санькой корову в стадо провожать, подошла наша очередь, хозяйка вечером Саньку предупреждала, потом, как всегда, пойду к свиноферме», — в полудрёме перебирал Палкан завтрашние заботы. Откуда к нему приходит нужная информация, как он её осмысливает — загадка. Необычно осознавать человеку,

что какой-то там пёс обладает образным мышлением, строит планы на завтра. Доказывать это не возьмусь, я не специалист, но попробуйте как-нибудь ещё объяснить необыкновенную способность этого барбоса оказываться в нужное время в нужном месте. Вот ещё что, я не могу утверждать, что ему, а вместе с ним и остальной собачьей братии снятся сны и что во сне к ним приходят какие-то образы, но много раз все мы с вами могли наблюдать спящих щенков или котят. Умилительная картина, но не только в этом дело. Эти очаровательные малявки во сне настолько активны, что сомнений на этот счёт не остаётся — они во сне видят нечто и реагируют на это увиденное.

Палкан этой ночью спал очень беспокойно. Если судить по реакции, то видения, которые обрушились на спящего, сильно беспокоили его, напряжение во всём его теле было очевидным, это можно было бы сравнить, к примеру, с серьёзной дракой и неистовой погоней. Что за драка, за кем погоня? И это при всеобщем-то спокойствии. Но из песни слова не выкинешь, эта народная мудрость как нельзя лучше растолковывает нам сложившуюся ситуацию.

Наступившее утро у Палкана прошло по намеченному плану. С Санькой они отвели корову, Марту, в стадо к Миляевскому сбору, который находился в самом конце посёлка и именовался так по фамилии владельца ближайшего к сбору дома. Но разве это имеет какое-то значение? Назвали — и ладно. Ранним утром пастух уводил стадо и гнал его вдоль берега реки мимо посадок многолетних верб, с невообразимо искривлёнными стволами и массой отсохших ветвей. По пути их следования находилась большая лужайка, заросшая высокими, тёмно-зелёного цвета стеблями змеиного лука, макушки которого украшали бледно-розовые шапочки шарообразных цветов, а у основания каждого ростка торчали из земли листья, как и стебли, тёмно-зелёные, но по форме напоминающие заострённые мечи римских воинов. Величаво и торжественно выглядит это растение, но на корм скоту непригодно, и поэтому коровы обходят его стороной, оставляя его яркую зелень без должного внимания.

Второй сбор коров находился на другом конце посёлка и назывался странно — «заправка». Также от названия ближайшего к нему сооружения. Это стадо пасли в одном из ущелий с обустроенным для водопоя родником, который вырывался из-под камней у самого устья. Всё дно родника было усыпано бурунами — такими струйками воды, которые пробивались со дна родниковой рытвины сквозь песок и словно миниатюрные вулканчики, образовывали под водой и горки, и жерла в центре горок, и короны на верхушках вокруг жерла. В общем, места на выпасах хватало всем: и левым, и правым, и крайним радикалам, не то что в нынешней Думе.

После завершения обязательных утренних дел Палкан спокойным темпом держал курс в направлении свинофермы. В этот раз он решил не идти через мост, а спустился по откосу к воде и перешёл перекатистый поток реки вброд. Уверенно вступая по каменистому дну, немного задержался в середине течения, заодно смочив в воде своё тело. Впереди было меньше километра до фермы, этот многократно пройденный путь он преодолевал прогулочным, спокойным шагом и не перегружая себя лишними мыслями. Просто улучив момент, на время отвлёкшись от всего окружающего, Палкан расслабился.