— Сейчас я могу идти только вперед, и я отлично понимаю…
— Что именно?..
— Что мы, торговцы, ни во что не верим и ничем не утешаемся, кроме денег, и что прибыль для нас должна быть важнее всего.
У Оры распахнулись глаза и отвисла челюсть. Было бы совсем небольшим преувеличением сказать, что вид у него был как у отца, ребенок которого нашел что-то, что не должен был. Флер грустно улыбнулась ему, накинула плащ и прицепила ножны на пояс. Когда шарф закрыл ей лицо, в сердце болезненно кольнуло.
— Я не могу просто сидеть здесь и ждать хорошей жизни… я должна сама бежать за ней. Ора…
— Да.
Верный наставник и счетовод встал.
— Я хочу, чтобы ты мне помог. Больше я не буду доставлять тебе проблем.
— Слушаюсь.
— Бельтра, — Флер завязала шарф и закончила: — Мы пошли.
Убрав деньги в седельную сумку, Флер вскочила на коня, приготовившись отправиться в погоню, несмотря на дождь. Если они позволят Мильтону уйти, то никогда больше его не увидят. Пусть одежды стоят немного — Флер должна поймать его и отобрать украденное. Все вопросы будут потом. А сейчас надо сделать дело.
Итак, они вдвоем поскакали, чтобы вернуть свою собственность.
— Ора, меч?!
Флер кричала, чтобы ее слова, тонущие в топоте копыт и звуках дождя, можно было услышать. Конечно, особо глубокого значения этот вопрос не имел — она просто хотела узнать, взял ли Ора меч.
— Юная госпожа, когда вы его видели, он был один? Тогда обойдусь!
Бывший муж Флер был очень свирепым торговцем. Не раз и не два ему приходилось драться. Ора в таких ситуациях был его правой рукой, и потому Флер сочла, что в этом отношении вполне может на него положиться.
— Но ты уверен, что знаешь, куда он направляется?
— Я знаю людей, которых он упоминал, а кроме них, такую одежду у него никто не купит! Так что у него нет выбора!
Дорогу развезло, и лошади время от времени спотыкались. Флер умела скакать верхом, но опытной наездницей не была. Она не могла заставить коня в такую погоду скакать галопом. Ей оставалось лишь вцепиться в поводья и рысить. Зато это дало ей достаточно времени, чтобы подумать, почему сейчас в ней не было ни любви, ни ненависти к Мильтону. Единственный ответ, который пришел ей в голову, — что она была такой же одинокой, как он.
— Юная госпожа!