— Черт возьми, разумеется, нельзя. Один шанс из миллиона, что он жив, а если так, он может снова заговорить. Вам вовсе не обязательно докладывать ему, что это Сэм Пикок, скажите просто, что какой-то мужчина. Вот, возьмите.
Вулф взял фонарик и удалился.
Человеческий разум — это нечто совершенно непостижимое, по крайней мере, мой. Сейчас я мог бы занять его уймой вопросов, но меня мучил один: как Лили доберется домой? Я, можно сказать, ответил на него и уже решил, над чем думать в следующую очередь, когда в проходе раздались шаги. Это был Хейт — тоже с фонариком, взятым, вероятно, у Лили. Он подошел, взглянул на труп, повернулся ко мне и спросил:
— Ваша машина?
Глупее вопроса он задать не мог, даже если б готовился весь вечер. У меня нет машины, и он прекрасно об этом знает.
— Регистрационную карточку найдете сами, — ответил я. — Доктор где?
— Садитесь на переднее сиденье и оставайтесь там! — приказал он.
Хейт переложил фонарик в левую руку, направил свет мне в глаза, правая рука легла на рукоять пистолета на ремне.
— Предпочитаю ни к чему в машине не прикасаться, — возразил я. — Если бы я захотел удрать, я бы, вероятно, уже давно это сделал. В экстренных ситуациях я неплохо владею собой.
— Я приказал вам сесть на переднее сиденье!
Он вытащил пистолет.
— Хоть я вас и уважаю, но идите вы к черту!
Напрашивался вопрос: он и впрямь настолько глуп, что полагает, будто я удеру или наброшусь на него, или корчит из себя Джона Эдгара Гувера? Я по сей день так и не дал на него определенного ответа, поскольку последующие события еще более все запутали. Вскоре послышались спотыкающиеся шаги, и Хейт направил луч фонарика в ту сторону. Показался лысый мужчина в броском клетчатом пиджаке спортивного покроя. Это был Фрэнк Милхаус, доктор медицины, которого я знал в лицо, но не был с ним знаком.
Он остановился у багажника и стал озираться по сторонам, а Хейг сказал:
— В машине, Фрэнк.
Доктор заглянул в салон, повернулся к Хейту и спросил:
— Что с ним такое?
— Это вам должно быть лучше известно, — парировал Хейт.
Поставив левое колено на сиденье, Милхаус приступил к осмотру. Через три минуты он сказал:
— Его раза три сильно ударили по голове. По-моему, он мертв, но я не могу быть до конца уверен, пока… Вот и он.
ebooksa