— Нет, Макс. Это личное. Ты нужен мне. Точнее вся информация, что когда-то собрал твой отец о небезызвестной тебе вещи.
— Опять проклятый камень, — человек, которого Алекс назвал Максом, зло сплюнул, как будто само упоминание о камне было ему отвратительно.
— От этого зависит жизнь одного дорогого мне человека, — внезапное признание всегда холодного и сдержанного Алекса заставило Макса удивленно приподнять бровь.
— Неужели что-то или кто-то в этом мире пришибло тебя настолько, что ты решил просить о чем-то меня?
— Да, Макс, — сдержанно ответил Алекс.
— Это женщина?
— Да, Макс, — повторил Алекс.
— Знаешь, еще совсем недавно за то, что ты и Контора сделали мне и отцу, я бы ушел, даже не оглянувшись, оставив тебя разгребать собственное дерьмо. Но кое-что изменилось.
— Я знаю, Макс. Ты стал отцом и мужем. В твоей жизни появился смысл.
— Я бы сказал не так поэтично, но в целом ты прав. Мы избавились от Странника и думали, что все кончено. Но, видимо, он нашел себе другого хозяина. Точнее, Хозяйку?
Не дождавшись ответа, Макс зло рассмеялся.
— Закон бумеранга в действии.
— Если ты считаешь, что я должен искупить перед тобой свою вину, я готов. Но только после того, как мы спасем Елену.
— Значит, Елена… Мы? — Макс сделал вид, что только сейчас заметил стоящего совсем рядом и не вмешивающегося в разговор Марка. — Неужели у тебя появился союзник, которому ты предварительно не угрожал тюрьмой, пытками и всеми муками Ада?
Он внимательно всмотрелся в Марка. Затем, видимо что-то уловив в его настроении, снова обернулся к Алексу:
— Я принес то, что ты просил. И отдам тебе дневник моего отца с одним условием: камень должен быть уничтожен. Ты сам прекрасно знаешь, сколько жизней он загубил.
— Я уже сказал, что Контора больше не заинтересована в нахождении Странника. Многие агенты отказались иметь с ним дело. Некоторые считают, что это суеверия, однако не спешат отправляться на его поиски. Поэтому я могу тебе дать такое обещание: камень исчезнет и больше никогда не появится в твоей жизни.
— В таком случае, держи, — Макс передал в руки Алекса несколько больших переплетенных в одну школьных тетрадок. Алекс открыл дневник и на первой странице смог прочитать: Александр Николаевич Пахомов, 1980 год.
— Спасибо, Макс, — в тоне Алекса действительно была благодарность и что еще? Облегчение, что дневник, наконец, у него?
— Иди к черту! — также совершено искренне пожелал ему Макс, и тут же исчез в тени стен старого здания.
ebooksa