Княжа булава

22
18
20
22
24
26
28
30

Крышаков очнулся в кювете, когда перестрелка ещё не закончилась. Он приподнялся. Оценить обстановку, понял, что у его людей шансов нет никаких, и решил не ввязываться. Наоборот, подполз к машине и залез под неё, решил обождать. Скоро всё закончилось, Шмыголь на своей машине проскочил, за ним попыталась прорваться эта сучка Арсена, но её авто похоже тоже подстрелили. Хотя скоро поставили на колёса, и она рванула в поля, догонять «Форд», а бойцы Арсена собрали трупы его людей, своих, загрузили всех в один из микроавтобусов и уехали.

На улице окончательно рассвело, тело болело, от удара, кажется, были поломаны рёбра, слегка кружилась голова, из рассечённой брови стекала струйка крови, которая к этому времени успела засохнуть. «Крыша» решил, что ждать больше нечего, нужно линять. Сюда наверняка скоро должны явиться менты, машин на трассе становилось всё больше и кто-то да обязательно доложит о беспорядке на дороге. Он вылез из-под машины, попробовал завестись. Мотор отозвался ровным урчанием, значит машина в порядке, можно ехать. Он тронулся с места, проехал около пяти километров и решил больше не рисковать, свернул с трассы, на второстепенную дорогу, которая шла параллельно.

Добрался до ближайшей деревни, там, на окраине нашёл колодец, умылся. Привёл себя в порядок, снял милицейскую форму, поменял номера на машине, убрал с крыши маячки. Автомобиль вновь приобрёл вид гражданского. Тело болело, да и голова кружилась, но Крышаков решил не останавливаться. Нужно было добраться до Киева, а там ещё разузнать, где Арсен забил стрелку Шмыголю. Ведь он наверняка. Что-то уже придумал, раз выслал ему на встречу бойцов, для охранения.

«Жаль, подумал Крышаков, — что эта сучка Аля ушла, у неё многое можно было узнать, но теперь её уже не догнать, да и уехала она совсем не по этой дороге, ладно, доберусь до Киева, там всё и разузнаю».

Он погнал машину вперёд, но кружащаяся постоянно голова, не давала сосредоточиться на дороге, несколько раз он даже поймал себя на том, что кратковременно теряет сознание, и в последний раз, чуть не слетел в кювет.

«Нет, так я рискую не доехать, нужно встать отдохнуть, тогда ехать дальше, скорее всего они будут производить обмен ночью, так безопаснее, хотя сложнее. Значит, у меня есть время, несколько часов могу поспать. Знать бы только где?».

С этими мыслями Крышаков съехал с дороги, припарковался в небольшом тенистом кармане, откинул водительское сиденье и заснул.

Он проспал около пяти часов, после сна почувствовал себя значительно лучше, и отправился дальше, теперь Крышаков гнал машину на предельных скоростях, нужно было нагнать время, потраченное на отдых. Дороги и на лавных трассах были не ахти, а здесь в стороне от основного потока, и подавно, асфальт пестрел многочисленными заплатами, радовало одно, что не было ям, все их вовремя залатали. Он выскочил на трассу примерно в ста километрах, не доезжая до столицы, и не поверил своим глазам, на самом выезде перед ним пронеслась серебристая «Тойота».

«Вот это удача, нет теперь я точно на коне, только нельзя от неё отрываться, хотя и вплотную ехать тоже нельзя, Алька, девка прожженная, быстро хвост вычислит».

Серебристая «Тойота» выехала на трассу, добралась до ближайшей, более или менее крупной АЗС, где был кафетерий и остановилась. Девушка долила бензина, так, что бы хватило до Киева без остановки, отогнала машину в тень и начала ждать. Она была уверена, что не пропустит белый «Форд». О время шло, а машина Шмыголя так и не появлялась. Алевтина пила кофе, закусывала какими-то бубликами и ждала, ждала до того момента, когда уже ждать просто не оставалось никакого смысла.

«Всё-таки он обхитрил меня, — подумала она про Шмыголя, — змеёныш. Ничего, не в последний раз наши дорожки пересеклись, отыграюсь ещё, а сейчас нужно рвать в столицу, там наверняка будут разворачиваться основные события, вот в них-то и тогда я точно отыграюсь. Я вырву у него эту чёртову булаву, чего бы мне это не стоило. Вырву, и тогда только мы с Арсеном будем всем заправлять в этой стране, точнее я, этот старый дурак, совсем сошёл с ума, он готов исполнять каждое моё желание, даже самое безрассудное. Боже, как легко управлять старыми маразматиками».

Она улыбнулась своим мыслям, завела машину и понеслась в сторону Киева, не особо обращая внимание на знаки. На подъезде к столице ей показалось, что сбоку, на выезде с второстепенной дороги, мелькнула знакомая машина, но Алевтина не придала этому значения, она спешила к своей цели.

Молодые люди почти четыре часа тащились по извилистой лесной дороге, девушки уже не раз пожалели, что не остались на базе, в уютных домиках, среди соснового бора, и в безопасности. Но наконец, впереди послышался шум шоссе, они обрадовались и ускорили шаг. Снова хотелось, есть, а ещё больше пить. Они даже не подумали о том, что бы прихватить с собой с базы бутылку воды, отправившись в длинный путь, жарким летним днём. Но на трассе их тоже ждало разочарование. Легковые машины не останавливались вообще, а вот дальнобойщики и рады были взять с собой попутчиков, да только троих ни как не получалось, по большому счёту их интересовали только девушки, а вот молодой, крепкой наружности парень ни как не вписывался в ту картину, которую они рисовали себе.

Троица медленно брела по трассе в сторону Киева, уже совсем потеряв надежду на то, что их хоть кто-то подберёт, Но вдруг случилось чудо, серебристая «Тойота» сначала на сумасшедшей скорости пронеслась мимо, потом резко затормозила, и начала сдавать назад, и остановилась как раз напротив спутников. Молодая приятной наружности девушка вылезла из-за руля.

— Куда направляетесь молодые люди? — Её лицо просто светилось от радости.

— Девушка, нам в Киев надо, желательно во Французское посольство, — ответил Люк, силы оставались только у него, — но у нас нет ни денег, ни документов. Если конечно Вы нас довезёте, то я попрошу консула с Вами рассчитаться.

— Да, не вопрос, садитесь, вмиг доставлю, а то от самой границы одна еду, сил просто нет никаких уже. Вы мне просто как находка.

Она завела машину и тронулась дальше, ни кто не заметил, что следовавшая на расстоянии видимости машина тоже остановилась. Крышаков достал из бардачка бинокль, присмотрелся и чуть не разрыдался на месте.