Княжа булава

22
18
20
22
24
26
28
30

— Арсен.

— Интересно, что ему надо? Ответьте.

— Витя, что ты так долго трубку не берёшь? — Раздался раздражённый голос. — Или решил, что всё, с Арсеном можно больше не общаться? Не угадал, милок. От меня не так-то просто уйти.

— Извините, но у меня нет времени на пустые разговоры. Вы что-то хотели?

— Не изображай из себя дурака, ты прекрасно знаешь, что я хочу.

— Допустим.

— Так, вот, действительно не стоит тянуть с приятными известиями. Послушай меня, твои девки опять попали ко мне…

— Что!? — Не понял Поздняков.

— То, что слышал. Я продолжу с твоего позволения. Они вели себя хорошо, и я ещё не наказывал их за непослушание, но могу наказать, и это наказание, будет очень строгим.

— Не смей, слышишь, не смей к ним прикасаться! — Закричал Виктор Сергеевич.

— А то, что? Что ты червяк можешь мне сделать? Ладно, не будем спорить. Я вот, что тебе скажу, ты везёшь булаву мне, везёшь немедленно, чёрт с ним, меня даже устраивает то место, где у тебя назначена встреча, это не принципиально, но везёшь сейчас, и как только ты передаёшь её мне, я тут же отпускаю твоих малолетних сучек. Ты даже сможешь спокойно уехать вместе с ними, я не стану препятствовать. Но учти если, хоть что-то пойдёт не так, я пристрелю их, а потом тебя. Понял?

— Понял, тогда я тебя жду. Сколько тебе нужно времени, что бы добраться?

Виктор Сергеевич посмотрел на Шмыголя, тот показал палец и половину.

— Полтора часа.

— Вот и поспеши, сейчас двадцать один сорок, в двадцать три десять и ни минутой позже, я лично отдам твою младшую своим бойцам, в двадцать три тридцать я её пристрелю, и передам бойцам старшую. Тот Француз будет у них на закуску. Ты понял меня?

— Да.

— Тогда до встречи. — И он положил трубку.

Юрий Карлович понял сложившуюся ситуацию, и не стал дожидаться окончания разговора, он уже бежал к машине, на ходу с кем-то разговаривая по телефону.

— Сергей, я не понимаю, как это могло произойти?

— Юрий Карлович, Вы же не сказали, что мы должны держать их у себя, — ответил голос в трубке, — они решили уйти, и я не стал препятствовать.