Княжа булава

Обед проходил в молчании, Виктор Сергеевич не переставал думать о своих делах, единственный, кто постоянно нарушал молчание, это Ивета. Девушка пыталась разговорить, окружающих, при этом часто забывалась и переходила с русского на французский язык, а этом случае Поздняков, не обращавший внимания на русскую речь, всё-таки отвлекался, непонимающе смотрел на девушку, та тут же исправлялась, повторяя свою фразу на понятном для всех языке. Если это был вопрос, то Виктор Сергеевич отвечал на него односложно. Если просто повествование, то он кивал головой в знак солидарности, совсем не задумываясь над произнесённым девушкой. У него в голове был только один вопрос, на который он так и не мог однозначно ответить самому себе. В конце концов, запутался окончательно, плюнул на всё и решил, будь, что будет.

Глава 14

Ресторан на окраине Киева, разместился в сосновом бору, о его существовании знали не многие и уже тем более, мало кто мог позволить себе его посещать. Это заведение было рассчитано на тех людей, которые, не задумываясь, могли выложить за тарелку обычного борща месячную зарплату среднестатистического украинца. Но зато людям, посещавшим это заведение, было дозволено практически всё. По сути это был целый комплекс с банями, санами, отельными номерами, теннисным кортом и подобными мелочами. Комплекс куда после тяжёлого трудового дня мог приехать новый украинский капиталист, выпить водки и отдохнуть в своё удовольствие. Удовольствия, предоставлялись администрацией комплекса все.

Неприметный белый «Форд» с немецкими номерами притормозил возле скромного указателя и затем свернул с трассы в направлении ресторанного комплекса и, проехав примерно около двух километров по прекрасному асфальту, въехал на стоянку перед рестораном. Была первая половина дня, в это время посетители в заведении обычно вообще отсутствовали. Постоянные клиенты трудились над приумножением своих капиталов, и им было не до развлечений. Но сегодня стоянка перед рестораном была заполнена транспортом. Несколько обособленно друг от друга стояли четыре группы автомобилей, они были разные по составу и количеств, но была в них и одна общая особенность, это обязательно присутствовал седан представительского класса в окружении джипов охраны. Разнообразием цветов палитра автомобилей не отличалась, все они были чёрного цвета. Небольшой белый «Форд» скромно припарковался возле самого выезда со стоянки, из него вылез серый человек и направился к входу в ресторан. Охрана, маячившая возле автомобилей, моментально напряглась, а путь к дверям человеку преградили сразу четверо. Он полез во внутренний карман полотняного летнего пиджака, что-то достал и показал четвёрке, те с недоверием посмотрели на предъявленный документ, прошлись по человеку ручными металлоискателями, не обнаружив ничего подозрительного, пропустили вовнутрь. Здесь на пороге обеденного зала процедура повторилась. Человек не расстраивался и не нервничал, он уже давно привык к такого рода процедурам, потому, что по роду своих занятий очень часто ему приходилось общаться с очень крупными и не публичными людьми. Охрана напрасно проверяла его на наличие оружия, этот человек никогда не носил с собой оружия на серьёзные деловые встречи, это было ни к чему, хотя и имел неплохой арсенал, просто так, на всякий случай. Часть арсенала хранилась в тайниках неприметного «Форда», который при очень пристальном рассмотрении переставал быть таким уже неприметным. Бронированный с усиленной полноприводной подвеской и мощным мотором, он имел способность разгоняться до ста километров всего за четыре секунды и развивать максимальную скорость коло двухсот пятидесяти километров в час, при этом имея прекрасную курсовую устойчивость.

Человек, приехавший на «Форде» вошёл в зал и оглядел присутствующих. Мужчины в возрасте сорока пяти — шестидесяти лет сидели обособленно в окружении охраны, не то, что бы они кого-то боялись в этом зале, отнюдь, просто само положение требовало присутствие бодигардов. Они прекрасно были знакомы и на многих светских раутах, где им приходилось встречаться, мило улыбались друг, другу, принимали активное участие в беседах и даже, что, правда, бывало крайне редко, выставляли свои лица перед фотокамерами. Но здесь, где не было ни одного постороннего лица, они лишь обменялись короткими приветствиями при встрече и уединились каждый в своём углу, недоверчиво поглядывая один на другого.

Ни один из них не знал причины, по которой именно сегодня, именно в это время приехал в сюда каждый из них, но догадки были, и эти догадки не добавляли оптимизма гостям.

— Здравствуйте, господа, — поздоровался с присутствующими, вошедший в зал Юрий Карлович Шмыголь, — мне приятно, что все Вы откликнулись на моё приглашение и приехали сегодня сюда в обусловленное время.

Господа, кивнули в ответ, только лишь один из них изобразил на лице некое подобие улыбки, при виде Шмыголя и ответил на приветствие не только лишь кивком головы, но и что-то пробормотал в ответ.

— Господа, я смотрю, Вам всем не терпится узнать достоверно, с какой целью я пригласил Вас сегодня сюда, поэтому думаю, не стоит тянуть резину, прошу оставить хранителей своих бесценных тел здесь, и пройти в кабинет.

Господа согласились с предложением Юрия Карловича. Вальяжно поднялись со своих мест, и направились вслед за ним, к одному из кабинетов. Там уже был накрыт стол с лёгкими закусками, и фруктами, отдельно стояли бутылки на любой вкус.

— Прошу Вас, присаживайтесь, господа, угощайтесь. Я, как и обещал, не отниму у Вас много времени и сразу переёду к делу. Мы с Вами знакомы не один день. И уже научились доверять друг другу, я в своё время выполнял не мало, довольно деликатных Ваших поручений, и, следовательно, мои деловые качества Вам прекрасно известны…

— Юра не нужно тянуть резину, — прервал его один из участников собрания, — говори конкретно, что ты задумал на этот раз.

— Хорошо, так вот, мне стало известно, что всех Вас интересует один и тот же предмет. Причём он не просто интересует Вас, сегодня это единственная вещь, которая занимает Ваши умы на протяжении всего дня, а иногда и ночью. Но согласитесь, что одновременно владеть этим предметом Вы все не сможете. А вот Ваше маниакальное стремление завладеть им может привести к его утрате, и тогда он не достанется ни кому из Вас. Сегодняшний владелец уже ведёт переговоры с правительством о передаче артефакта государственному музею, его не запугали ни Ваша слежка, ни Ваши угрозы. Мне удалось вовремя взять дело под свой контроль, я придержал материалы, дал кое-куда недостоверную информацию, но это не может продолжаться вечно. К тому же я имел встречу с господином Поздняковым, должен Вам сказать, что, не смотря на всю скромность данного субъекта, человек в экстремальных ситуациях может быть очень решительным. Именно он заявил мне, что если будет продолжаться давление на него, то он просто уничтожит данный артефакт, выкинув его в море, и по его лицу я понял, что это не простая угроза.

На лицах гостей появился живой интерес, Юрий Карлович не ошибся. Они уже достаточно продолжительное время просто не могли думать ни о чём ином, кроме как о булаве. Он на мгновение замолчал, оценивая обстановку.

— Ну, не тяни, Юра, — поторопил его всё тот же нетерпеливый собеседник, — что ты предлагаешь?

— Всё очень просто, — после непродолжительной паузы продолжил Шмыголь, — я предлагаю аукцион. Сейчас я назову стартовую цену, если вас она устраивает, Вы остаётесь, если нет, уходите, работать продолжаем с теми, кто останется. Выигрывает, как и обычно самая крупная ставка. После чего я привожу в страну владельца булавы вместе с артефактом, и он лично передаёт его победителю аукциона.

— Юрий Карлович, — на этот раз в разговор вступил другой участник, самый старший из всей компании, — а ты вообще уверен, что артефакт существует, и это не плод чьего-то больного воображения?

— Я уверен, что существует некая булава, которая по легенде принадлежала Князю Владимиру. Об этом говорят не только легенды, сохранившиеся до наших времён, а и вот это письмо Павла Петровича Скоропадского, к хранителю булавы, — он выложил на стол перед гостями ксерокопии письма генерала к Сергею Дмитриевичу.

— Но сама булава, она так и не найдена, — не унимался недоверчивый гость.

— Отнюдь, она найдена, и опять надёжно спрятана, но я могу предъявить Вам её фотографии, вот, пожалуйста, — вслед за ксерокопиями он положил на стол снимки, сделанные Вектором Сергеевичем.