7.
Это было великое самоотречение, первое из краеугольных деяний, которые подтвердили, что Гаутама – будущий Пробужденный. Предание взяло этот трогательный эпизод и превратило его в прекраснейшие шедевры человеческой поэзии. Сиддхартха покидает дом среди ночи. Он на цыпочках подходит к сыну, чтобы обнять его, но мальчик прижимается к матери, и царевич не может прикоснуться к нему так, чтобы не разбудить жену. Он долго глядит на этих двух созданий, которые все так же бесконечно дороги ему, и безмолвно уходит. Чанна, его верный возница, и Канихака, его белый иноходец, ждут его снаружи. Сиддхартха вскакивает на коня, и боги выстилают на земле ковер из своих ладоней, чтобы он смог уехать из города неслышно и незаметно. На рассвете в открытом поле принц отдает Чанне свою надушенную одежду, все драгоценности, которые были при нем, надевает рубаху нищего и с несколькими движениями сабли обрезает волосы. Великое отречение свершилось. Сиддхартхи больше нет. Вместо него Гаутама, аскет из рода Шакьев.
8.
После великого отречения Гаутама отправился искать учителя. Сначала он стал учеником одного знаменитого аскета, потом другого, но их учения не вели его к цели, которую он поставил перед собой. Поэтому он уединился с пятью верными спутниками в лесу на юге от Патны, где жил в течение долгих шести лет, умертвляя плоть самыми жестокими лишениями – он ест одно зернышко риса в день, – пока не превратился в скелет. Однажды он лишился чувств и оставался без сознания много часов. Придя в себя, он понял, что этот путь не ведет к истинной мудрости, и пошел в соседнюю деревню, ища пропитания. Спутники назвали его трусом, слабаком, который бросает борьбу, и покинули его. Это огорчило Гаутаму, но он не отказался от своих убеждений. Он сел под священным фикусом, и в нем начало выкристаллизовываться высшее и окончательное просветление.
9.
Гаутама оставался под фикусом много, много часов. Как часто бывает непосредственно перед наивысшим кризисом, он прошел через период огромной муки и страха. Снова попробовав простое удовольствие от миски с рисом, он спросил себя, действительно ли стоило отказываться от жизни ради цели, которая, возможно, недостижима и наверняка далека. Он думал об оставленной семье, о прошлой беззаботной жизни, об удобствах, к которым он мог вернуться в любой момент, если бы отказался от цели, которую поставил в своем сердце. Когда Мара увидел, что эти простые формы искушения напрасны, поскольку Гаутама достиг полного просветления и вышел за пределы цикла перерождений, он тщетно пытался искусить его мыслью о том, чтобы раствориться в нирване и оставить человечество во мраке невежества и греха. Но Мару снова постигла неудача, ибо Будда решил принести просветление миру. Эта интенсивная внутренняя борьба, которая делает Гаутаму непосредственным, реальным человеком для нас, таким же, как мы сами, в полном смысле, а не смутной иератической фигурой, принадлежащей иному континенту и иному веку, была преобразована преданием и приобрела вид последнего нападения на Гаутаму с целью сломить его волю, которое предпринял Мара и его демоны в их бесчисленных формах, одни ужасающие, другие чудовищные, третьи неотразимо сладострастные. Художник изображает Гаутаму в этой сцене недвижным и безмятежным, тогда как вокруг него бушует водоворот иллюзорных форм.
10.
Мудрец, одержав победу в своей последней, наивысшей битве, осознал бесконечный покой; он стал Пробужденным. Причины страданий теперь раскрылись перед ним с ужасной ясностью, и он увидел путь, по которому нужно идти, чтобы достичь освобождения.
11.
Проведя еще некоторое время под деревом, Будда решил объявить свое учение бывшим учителям. Но они уже умерли. Тогда он отправился в Бенарес на поиски пяти оставивших его спутников. Он нашел их в Оленьей роще, объявил им свое учение и обратил их. С тех пор жизнь Будды была непрерывной апостольской миссией. В течение сорока пяти лет, кроме ежегодного сезона дождей, когда он медитировал и наставлял общину, он путешествовал с постоянно растущей толпой учеников, обращенных, последователей и почитателей.
12.
В возрасте почти восьмидесяти лет Будда почувствовал приближение конца. Он собрал учеников и провел с ними последние часы, а затем наконец перешел в нирвану.
Есть два возможных отношения к жизни, и о каждом человеке можно сказать, что он основывает свою жизнь на компромиссе между ними. С одной стороны, есть то, что можно назвать языческой позицией, согласно которой мир –
Будда, как Сократ, Христос и многие другие «великие посвященные» (если воспользоваться знаменитой формулировкой Шуре), не оставил трудов, написанных его собственной рукой, но объяснял свое учение словами перед учениками и толпами. Поэтому у буддизма есть своя проблема писаний. Какие из множества книг, написанных века спустя, достоверно отражают слова учителя? А если выбор сделан, сколько там может быть интерполяций, сколько фантазий, сколько поэтических украшений? Чтобы реконструировать учение Будды в его оригинальной форме, нужно обратиться к канону, сохраненному буддистами Цейлона. Он написан на пали (язык, родственный санскриту) и называется Трипитака. Само название относит нас к сельской эпохе, когда мудрецы спорили о метафизике в тени деревьев и ходили босыми по полям из деревни в деревню. Трипитака значит «три корзины», потому что все писания в книгах из пальмовых листьев можно было уложить в три вместилища.
Первая – Виная-питака – «Корзина дисциплины», содержит правила монашеской общины и тому подобное. Вторая – Сутта-питака – «Корзина наставлений», вероятно, содержит самый древний материал, который наиболее прямым образом был вдохновлен учителем; третья и последняя – Абхидхамма-питака – «Корзина метафизики», содержит философские трактаты и является наименее древней из трех.
Чтобы понять учение Будды, которое, как все возвышенные вещи, действительно повлиявшие на историю мира, очень просто – его суть содержится в Четырех благородных истинах, Восьмеричном пути и Двенадцатичленной формуле бытия, – нужно иметь в виду самое важное. Будда не возник внезапно из ниоткуда; он не явился колоссальной фигурой мысли из умственной пустоты. Он принадлежал к богатой философской традиции Индии. Термином «Будда» почтительно называли ученых и провидцев еще до него. Так же как Христос говорил на языке, понятном его слушателям и пользовался западными терминами и идеями – душа, творение, рай, – так же и Будда говорил с учениками о карме, архате и нирване. Идея души была обычной для греко-римской философии и христианства; это была часть общего наследия всей цивилизации. Таким же образом термины «сансара», «карма» и другие использовались не только буддистами, но и джайнами, и философами школы санкхья, дуалистами своего времени.
Сансара означает перерождение, но у нее гораздо больше смыслов, чем только этот. Она подразумевает теорию переселения душ и «круговерть жизни» (Туччи), в которой происходит переселение. Сансара, таким образом, является сложной, иррациональной, нестабильной вселенной в состоянии постоянного становления, царство страдания и смерти; это царство материи и разложения, эфемерных удовольствий и ослепляющих страстей. Человек, да и все живые существа связаны с сансарой циклом перерождений, невежеством (авидья) и привязанностями (упадана). Все усилия мудреца должны быть направлены на освобождение человека от сансары, от всех иллюзорных надежд.
Архат – это тот, кто достиг освобождения и «растворился в нирване» (Туччи). Есть тонкое различие между архатом и Буддой. Они оба вышли из цикла перерождений, но из двоих Будда стоит на гораздо более высокой ступени. Это активная сила, одновременно просветленная и просветляющая, тогда как архат – тот, кто лишь пользуется учением, освобожденный, но лишь как последователь, идущий по следам Будды в том, в чем Будда предшествовал ему. Он освободился от бремени кармы и находит покой в нирване, исчезая со сцены жизни.
Что такое карма и нирвана? Это тонкие концепции, изрешеченные, словно готическими шпилями, веками споров. Слово «карма» первоначально означало «действие», но потом приобрело значение «следствие действия», в том числе заслуги или наказания, которые каждый человек набирает в ходе своего существования в этом или ином мире. Освобождение от сансары означает окончательное уничтожение своей кармы; хорошие или плохие изменения кармы определяют прогресс или регресс человека в будущих рождениях.
Когда карма исчерпана, остается только нирвана. Этот термин теперь имеет для нас некоторые ассоциации; он означает чувство мечтательного забытья или неясного, экстатического погружения в пустоту. Индийское толкование термина, хотя и противоречивое, гораздо точнее. Онтологически это всего лишь предел. Это то, что остается после уничтожения психической активности; полное освобождение от сансары. Как бесконечность, ее можно определить только через отрицание. В Трипитаке она используется, чтобы показать совершенно другие психологические состояния. Иногда она подразумевает истинное уничтожение, иногда это что-то неопределимое, превосходящее весь опыт и мысль, а иногда она описывается более материалистически как состояние неописуемого покоя и умиротворения. Будда, мудро озабоченный гораздо более человечными и непосредственными проблемами страдания и путей освобождения человечества от привязанности к жизни, не заботился об этих или многих других эсхатологических и метафизических проблемах и не оставил своего мнения о них. Заботился ли Иисус о том, чтобы установить чины и иерархии ангелов?
ebooksa