Королева пиратов

Дом семьи Беррельаса был просторный. В каждой комнате чирикали птицы в клетках, и весь этот шум дополнял вопль оравы подрастающих детей. Двери были распахнуты, поэтому по просторным комнатам, не перегруженным мебелью, гулял сквозняк, красиво раздувая занавески.

– Проклятые птицы! – простонал болеющий с похмелья хозяин дома. Каждый звук пернатых питомцев отзывался в его голове жуткой болью.

Заставленный блюдами стол преданно ожидал ужина во дворе дома в тени навеса. Дети поочередно подбегали к тарелкам и пытались стянуть что-нибудь съестное, но, услышав грозный рык Лусии, с визгом убегали.

– Сколько у тебя детей? – удивился Чарли.

– В доме живет семеро! Из них только двое мои. У Лусии сестра-близнец умерла, пришлось забрать ее потомство.

– Близнец – это хорошо. Много шансов, что чужие дети не будут отличаться от твоих! – сострил Чарли, и оба рассмеялись. От громко звука португалец покривился и схватился за голову, громко застонав.

– Я тебя вчера предупреждал в пабе, дружище: напиткам лучше не изменять. А мешать водку и хороший эль – вообще кощунство!

За столом стоял гул. Особенностью этой семьи было слишком громко разговаривать. Самый спокойный среди них был Беррельас. И не только потому, что по официальной версии страдал от «переутомления».

– Что он там делает в своей газете? – произнесла громко супруга хозяина дома и вытянула руку в сторону Чарли, сидящего почти напротив: – Тебе вопрос!

Свобода общения пухлой Лусии немного покоробила вежливого англичанина. Он принялся не спеша объяснять, каким образом подготавливается выпуск каждого издания к печати, прежде чем читатель приступит к чтению. Женщина слушала его без энтузиазма, уголки губ опустились, брови скучающее поползли вверх, словно хотели сбежать с этой заунывной лекции, а голова вдавилась в шею, образовав под основным подбородком два дополнительных.

– Приходи ко мне по вечерам! Будешь детям это все рассказывать, они мигом будут засыпать! – произнесла Лусия, не дождавшись финала поучительной истории об изготовлении не интересующей ее газеты. Она загоготала и по ее телу пошли волны радости. Это было странное зрелище, крупная португальская женщина напоминала пудинг, которым когда-то в детстве Чарли долго играл, прежде чем он оказывался в желудке, мальчик раскачивал его на тарелке и завороженно наблюдал за забавной рябью.

Стол был разнообразным, словно щедрая хозяйка дома была по-настоящему рада гостю. Из простых продуктов она наготовила много вкусных сытных блюд. Привлекало внимание и разжигало аппетит обилие красивых сладостей, на которые Лусия и дети активно налегали, уминая за обе щеки. Теперь англичанину стало понятно, почему так округлилась когда-то стройная девушка. Он не решался тянуться к тарелке, над которой мелькало больше десятка рук, боясь, что его рука будет принята за выпечку и попадет на зубы кого-то из обжор. Облизав пальцы, Лусия взяла кусок пирога и бесцеремонно положила в тарелку Чарли. Озадаченный ее заботой гость приложил некоторые усилия, чтобы его лицо не выдало изумления. И все же маленький кусочек вкусной выпечки мужчина отведал, желая понять, что так притягательно в этом десерте, вдруг ему тоже захочется приобрести продуктовую зависимость и стать рабом желудка. Англичанин исхитрился аккуратно выудить из середины своего куска пирога нетронутую обслюнявленными пальцами кулинарши часть. Десерт был очень сладкий и таял во рту. В нем присутствовало большое количество сахара, яичный желток с кокосом, марципаном и корицей.

Лусии англичанин понравился, и она громко произнесла, глядя мужу в глаза и не обращая внимания на гостя:

– Хоть он и зануда, а человек хороший. Можешь выпить с ним портвейн.

Очевидно, что эта была высшая похвала из уст супруги Беррельаса, потому что при этих словах он в двух прыжках оказался возле двери дома, и меньше минуты понадобилось ему, чтобы извлечь из подполья терпкое вино. Поманив рукой Чарли, он повел его вглубь сада, где стояла небольшая беседка с плетеной мебелью. Мужчины сели в кресло с бокалами в руках.

– За твой гостеприимный дом! – с улыбкой произнес англичанин, на что его друг отмахнулся и впился в бокал губами так, словно эта багровая жидкость была противоядием от смертельного укуса гадюки.

В рабочий офис на следующее утро друзья пришли одновременно. Их ждал сюрприз: немногочисленная мебель была разломана и собрана в кучу, которую украшал деревянный обрубок, в котором оба узнали часть ноги Сюли.

– Ты думаешь… – прохрипел нахмурившийся Чарли.

– Она мертва! – почти сразу откликнулся Беррельас.

– Что будем делать? – робко уточнил англичанин. Он не знал, как поведет себя друг и винил себя в смерти женщины.