Когда пробуждаются вулканы

22
18
20
22
24
26
28
30

В передней раздался звонок. Марина открыла дверь. В квартиру, чуть пригнув голову, шагнул Евгений Николаевич Колбин. Он снял меховую куртку и вслед за хозяйкой прошел в комнату.

— Ну, Марина, здравствуй в твоем доме, — Колбин взял ее за руки. Голос у него прежний, бархатный.

Она тихо ответила:

— Здравствуйте.

Он в упор разглядывал ее темными блестящими глазами, стараясь перебросить мост к счастливому прошлому. В глубине ее серых глаз загорелись ответные огоньки. Но она тотчас же погасила их.

— Мы давно не виделись, — сказал он.

— Давно, и переменились оба во многом.

— Стало быть, ты меня уже не любишь?

— В таких случаях, кажется, говорят, разбитую вазу не склеишь, — слегка усмехнулась Марина.

— Я попробую. — Он окинул ее быстрым взглядом. По-прежнему стройная фигура. Корона золотистых волос. Серые выразительные глаза. Черные брови. Оригинальное матово-бледное лицо.

«Я должен увезти ее с собой в Москву», — думал Колбин. И с темпераментом, свойственным ему, сказал:

— Нельзя, Марина, зарывать талант в глуши.

Марина улыбнулась:

— Мне кажется, раньше вы особых талантов за мной не замечали.

— Я и раньше восхищался твоими картинами…

— Память у вас коротка, Евгений Николаевич. Вспомните наш последний разговор в Москве.

По лицу Колбина пробежала легкая тень.

— Это была ошибка. Я писал тебе, но ты не читала моих писем. Поверь, в том, что произошло тогда, я горько раскаиваюсь, я уже давно перешагнул черту, когда в жизни ищут мимолетных встреч. Я хочу любимым быть только тобой, и не верю, что мы разлучимся опять и пойдем разными путями.

— Оставим этот разговор, — сказала Марина и улыбнулась ему, как в былые времена. Он обрадовался и не понял, что это был подарок на память о прошлом. — Как поживает ваша жена?

— Мы с ней давно разошлись. Все это в прошлом, а будущее наше, Марина.