Храм

Орех гордо, с чувством собственного достоинства, поклонился и принялся расстегивать ремешки на своем наплечнике. Ведун принял из рук бывшего воеводы символ его власти.

— Это станет нашей священной реликвией, ждущей своего часа!

— Во имя Света! – гремело под потолком.

Ведун запрокинул голову, вдохнул полной грудью. Трапезная озарилась ярким белым светом, заставившим померкнуть саму Жаровню и все другие огни. Все присутствующие рухнули на колени – кто в благоговейном трепете, а кто и от страха. Даже у Свиста подкосились ноги – так он был впечатлен увиденным. Люди молились в унисон, повторяя одни и те же слова.

Ведун устало понурил плечи, и сияние быстро померкло, а вскоре и совсем исчезло. Десятник, лишившийся должности вслед за своим лидером, украдкой огляделся: подобное он уже видел – искристая пыль поднималась над человеческими головами и медленно, словно влекомая невидимым течением, тянулась к Ведуну, вдыхавшему эту амброзию, чувствуя, как с лихвой восстанавливаются его силы.

Орех приветливо раскланивался со всеми, кто поздравлял его, но Свист видел, как тяжело в эту минуту приходится суровому усачу.

— Двинем отсюда, — прохрипел Орех, — помоги мне добраться до моей комнаты.

Когда они вышли в коридор, бывший воевода тяжело привалился к стене, сипло переводя дух.

— Скрутило, сил нет, — на его бритой макушке выступили крупные капли пота.

Свист с готовностью подставил ему плечо.

Вслед за мужчинами вихрем выскочил Светляк. Увидев охотников, он бросился к ним.

— Клянусь Светом, я ничего не знал о замысле Ведуна! – решительно сказал он.

Охотники промолчали.

— Да если бы я хотя бы подозревал о таком бесчестном замысле Ведуна, я бы постарался его отговорить, образумить.

— Образумить? – хрипло спросил Орех.

— Да, я бы приложил все силы, что у меня есть, — Змеерез, не спрашивая нужна ли его помощь, поддержал Ореха с другой стороны.

— Ну, пошли тогда, — согласился Орех, говоря это скорее насторожившемуся Свисту.

47

— Свист! – Крепыш тормошил охотника с таким усердием, что у того голова болталась, словно у тряпичной куклы, того и гляди шея треснет.

Заспанный и ничего не понимающий Свист все же сбросил с себя руки побудчика.