Храм

К Дому вышел объединенный отряд Ореха и Скальника. Охотникам, не посвященным в перипетии случившегося у Тропы, рассказали убедительную историю про то, как дикари напали на заставу. Пленного Каварру вел Свист, накинув тому на шею веревочную петлю. Руки дикаря были связаны за спиной, но таким образом, чтобы не так уж сильно пережимать кровоток. Орех рассудил – пускай не только боится, но и благодарным будет, даже за такие мелочи. Кормили Каварру тоже хорошо, хотя он и отказывался принимать еду, сперва полагая, что демоны едят человечину.

Когда все девять прибывших оказались внутри, поднявшись по веревочной лестнице, сторожа сразу пристали с расспросами – но Орех оставил их томиться в неведении, бросив только:

— Да, напали на заставу, этого Свист ранил.

— Молодчина ты, охотник! – уважительно заметил Желтый Кот, бывший одним из начальников над сторожами. – Успел сориентироваться, что не убивать его надо.

Свист хотел было сказать, что пленение Каварры чистая случайность, но передумал. Тон, которым обратился к нему Кот, польстил охотнику.

Крепыш побежал вперед, чтобы не теряя времени созвать людей на совет.

Когда трапезная начала наполнятся людьми, слух о пленном варваре разнесся по Дому с молниеносной скоростью, и Орех успел подготовиться.

Каварра сидел связанный на табурете, водруженном на помост так, чтобы все могли его рассмотреть. По обе стороны от него замерли с каменными лицами и оружием наперевес Крепыш с Терновником, оба донельзя гордые своей почетной ролью. Орех вместе со Свистом заняли укрытую медвежьей шкурой скамью.

На самом же помосте, в железной чаше, сделанной из старого котла и металлических прутов, полыхал огонь. Теперь он всегда тут горел, бережно поддерживаемый Ведуном и его ближайшими сподвижниками. Даже после того как Дом погружался в сон, дважды за ночь кто‑то приходил сюда и подкармливал пламя припасенными для этого дровами.

Охотник приметил Пластуна, прихлебывающего что‑то из фляги. Свист дернулся было встать и поздороваться с наставником, но Пластун сделал успокаивающий жест рукой – сиди мол, потом пообщаемся.

Вскоре появился Ведун, размеренной и энергичной походкой идущий через зал. Свист отметил, что многие почтительно расступаются перед ним.

— Я уже слышал о вашем подвиге, — обратился он к Ореху. – Поделись же подробностями, прошу тебя.

Не дожидаясь ответа, Ведун вскочил на помост и, хлопнув в ладоши, громко возвестил:

— Семья, прошу тишины! Ореху есть, что нам рассказать.

Мимолетная тень неудовольствия проскользнула по лицу усатого охотника. Свист прикинул – выходит, что снова Ведун главенствовал над собранием, и слово Ореху тоже он дал, вроде даже милость совершил.

Орех взошел на помост и встал спиной к пленному.

— Было так. Мы – я и Свист, стояли в дозоре на заставе, которую строит Зодчий. Уже ближе к вечеру, час до отхода в нору оставался, может немногим больше, как с тропы человек десять бросилось. Подобрались, гады, тихо, да и ливень сильный шел – попробуй чего услышь. В общем, дернулись они к нам, но мы со Свистом быстро постреляли человек пять, да одного вот взяли в плен.

По залу прокатился возбужденный ропот.

— Как и рассказывали те, кто побывал в Нижнем Лесу, дикари нашу речь не понимают, — говорил Орех.

— Какой тогда толк от него? – крикнул кто‑то из зала.