Дома я вызвал руководства и углубился в чтение. Физические принципы ничем не напоминали хрононавтику; техническое решение и вовсе привело меня в ужас — где-то в Тибете находилась огромная вычислительная машина, анализирующая сотни миллиардов сигналов от датчиков, разбросанных по галактике, и на основании этой бездны информации вырабатывающая картинку — структуру вакуума в данном объеме в данный момент времени, а уж эту структуру расшифровывает и переводит в нормальное изображение собственно ящик, именуемый хроноскопом.
Я вызвал Тэдди и выложил ему свои сомнения на тот счет, что таким образом можно хоть что-то восстановить. Тэдди напомнил, что еще в нашем добром старом двадцатом веке по следу на воде восстанавливалась картина судоходства по океану за ближайший месяц.
Это в океане, где течения и неучтенные рыбы плавают, сказал Тэдди. А вакуум — место спокойное, течений нет, так что можно читать секретные документы прямо в сейфах. В ближайшем прошлом, конечно.
Нам бы такую технику, облизнулся я, в двадцатом.
В двадцатом веке, констатировал он, четкость не очень велика, двести лет все-таки.
А ты примени молекулярное восстановление по Вакулину, шутя посоветовал я и нарвался. Тэдди о чем-то задумался и без предупреждения отключил связь.
Они здесь, в будущем, не очень вежливы. Стоит прийти идее — и тут же уходят в себя. Я так не умею.
Так, значит, восстановление возможно. Так какого же дьявола хроноскопы выдают всякую чушь?
Я стал читать дальше. Увлекательное это дело, читать руководства глубокого будущего, рекомендую всем любителям «строгой» сайнсфикшн, чтобы лучше понимали, зачем книги пишутся. Но я не зря уже три года учился в Школе Хрононавтики, и мне удалось живым продраться через формулы, графики и таблицы, чтобы вынести понимание: хроноскоп показывает не одно, а множество возможных состояний вакуума, могущих сэволюционировать к наблюдаемому сейчас, и хотя с ростом длительности наблюдений число этих возможных вариантов уменьшалось, но все же было настолько огромно, что приходилось оснащать хроноскопы селекторами и вариаторами, отбирающими наиболее вероятные варианты. Лучше всего они работают как раз в случае текста — отбрасываются все распределения, ведущие к бессмыслице на бумаге, и остаются несколько вариантов, легко отбираемых чтением полученных текстов.
Значит, понял я, мне нужен вариант с газетой. Простой кадр из две тысячи четвертого года с газетой. Это и будет наше прошлое.
Хотя стоп. Наше прошлое и так мирное. Мне нужно узнать, не было ли войны в не-нашем прошлом! А все варианты в хроноскопе — разновидности нашего прошлого. И он мне не поможет.
И опять я сказал себе — стоп. За что мне поставили зачет по «Физическим принципам»?! Я вынырнул в этом мире, а другие варианты, бесчисленное множество возможных миров, остались за чертой пятого измерения. В хроноскоп их не увидеть, попасть в них можно только в аварийном режиме машины времени — но без всякой надежды на возвращение. Мне туда не добраться.
Но зато наконец мне стало абсолютно ясно, что делать.
Если я не вернусь обратно, значит, одним вариантом с ядерной войной останется больше. А значит, нужно идти и собирать до конца мой мини-ревитатор. Он станет и памятью этого мира обо мне, и спасителем другого, пока неведомого.
Я пошел вперед по тропинке. Центр совсем близко от дома — мне говорили, что до него можно добросить камешком с крыши. К счастью, никому не приходит в голову бросать оттуда камни.
Мой ревитатор был задуман размером с записную книжку. Особой гордости я не испытывал — серийные, с дом величиной, образцы были изготовлены пятьдесят лет назад, ресурс не выработали, и менять их не стали — не было смысла. А техника шагнула далеко вперед, и любой мало-мальски смыслящий в молекулярной технологии мог бы скомпоновать себе миниатюрный ревитатор.
Миниатюрность, однако, не получилась. Минимальный объем ревитации сразу заставил увеличить размеры вдвое, потом пошли ограничения по теплообмену, по электромагнитным наводкам, по безопасности, к тому же стандартных узлов не хватило, один пришлось кристаллизовать самому, источник питания оказался больше, чем я предполагал — словом, уложившись в размер приличной книги, я считал, что мне повезло.
Пришлось применить немало ухищрений и к тому же разработать внешнюю рабочую камеру — на это ушло три месяца.
Но настал день, когда все было готово. Я включил ревитатор, порезал палец скальпелем и поднес к центру рабочего пространства. Результатом остался доволен.
Окончательно я проверил свое создание, обновившись в очередной раз с его помощью. После этого я прошел полный медицинский контроль — который и так традиционен для всех хрононавтов — и не нашел никаких отклонений.
ebooksa