Рык Посейдона

— Я думал, что вы поедете дальше, в Чаман. Специально отстал от колонны… Ждал! Ждал! Хотел уже возвращаться назад. Потом решил проехать до их постов, — он кивнул в сторону пакистанского моста.

— Правильно сделал… Мы тоже кого-то ждали.

— У тебя оружие есть? — Гулям взял его под руку.

— В машине…. его автомат.

Гулям покачал головой.

— Нельзя так! Ты не знаешь куда едешь?

— Гулям, дорогой! В таких делах автомат не поможет, — Талгат улыбнулся и обнял Гуляма, — да и что может один человек!.. — он посмотрел в сторону пакистанского поста. Талгат знал, что дорога за ущельем, прежде чем круто повернуть к мосту, проходит через заброшенный кишлак. Когда-то землетрясение разрушило его и люди перешли на другую сторону реки. Теперь туда иногда забредали дикие собаки да внезапно поднявшийся ветер мог на его развалинах закрутить свой пыльный вальс из обрывков бумаги, тряпок и прочего мусора, оставленного здесь прежними хозяевами. Берегом реки можно было незаметно пройти почти до самого моста. Этот путь был намного короче. Всякий раз, проезжая мимо, Талгат долго не мог понять — почему дорогу пробили не вдоль реки, а через ущелье. Только потом он понял — здесь на повороте река подмывала берег, и никакие укрепления не спасли бы проложенную дорогу — Давай мы с тобой проедем до наших соседей. Посмотрим, куда делся мой проводник.

— Садись, поехали! — Гулям направился к машине.

— Подожди Гулям! Ты поедешь один. В кишлаке не останавливайся. Будешь ждать меня около моста.

Гулям ещё раз покачал головой и полез в кабину. Через несколько минут машина скрылась в ущелье. Талгат вновь подошёл к блокам и посмотрел вниз, выбирая удобное место для спуска. Он оказался не таким легким, как виделся сверху. Несколько раз Талгат срывался с выступов и, скользя по каменистому насту, до крови раздирал руки и больно ударяясь о камни. Когда он, наконец, спустился вниз и глянул вверх, то понял, что подняться здесь он уже не сможет и нужно идти почти до моста, где дорога круто спускалась вниз. Он почувствовал сильную жажду. Солнце стояло почти в зените, хотя был уже сентябрь месяц. Вода в ручье оказалась мутной и непригодной для питья. Он намочил платок, обтёр шею и грудь. Стало немного легче.

Идти вдоль откоса оказалось не так-то просто. Приходилось прыгать с камня на камень, обходить большие валуны. Особенно тяжело пришлось в том месте, где река вплотную подходила к скалам. Здесь она превращалась в бурлящий поток с шумом и грохотом бьющемся о стены, образовывая водовороты, выбраться из которых вряд ли было возможно. Ему пришлось, вернувшись чуть назад, почти по отвесной стене вылезти наверх, проползти несколько десятков метров на животе и затем вновь спуститься вниз. Когда он, наконец, нашёл место, удобное для подъёма на шоссе, до моста оставалось не более полукилометра. Он привалился спиной к нагретому солнцем камню и блаженно вытянул ноги. Сейчас он уже не корил себя за то, что не поехал с Гулямом, а обрёк себя на такие муки. Ему было хорошо. Закрыв глаза и раскинув руки, он пролежал минут пятнадцать. Какое-то шуршание над ухом заставило его приоткрыть один глаз. Прямо перед ним, на камне, выпучив глаза, сидела небольшая ящерица. Она, не мигая, смотрела на это странное существо, вторгшееся в её владения. Талгат пошевелил рукой. Ящерица спрыгнула вниз и, виляя хвостом, скрылась под соседним камнем, оставляя на песке чуть заметный след.

Поднявшись наверх, он присел на бетонный блок и огляделся вокруг. Шум реки уже не доносился сюда, и лишь звон цикад нарушал эту знойную тишину. Отдышавшись, собрался уже возвращаться назад, когда его слух уловил посторонний шум. В первый момент трудно было уловить, откуда он шёл, но шум быстро нарастал и вскоре стало понятно, что это шум моторов. Прислушался. Сомнений не было — по трассе шли машины и не одна. Они шли со стороны Пакистана. Перепрыгнув через ограждения, он пригнулся и стал наблюдать за поворотом из-за которого, по его предположению, и должны были появиться машины. Вскоре из-за скалы появилась первая, а затем ещё две. Это были большие грузовики под тентами. Они на большой скорости проехали мимо, обдав его дорожной пылью и гарью. Талгат обратил внимание на странные литеры машин. Таких ему ещё не встречалось. «Надо быстрее возвращаться, — подумал он, — не хватало ещё попасть в какую-нибудь армейскую операцию». Перескочив через ограждения, он огляделся и быстрым шагом направился в сторону покинутого кишлака. Сухой, неподвижный воздух вперемешку с пылью наполнил лёгкие и рот. На зубах заскрипел песок, но пересохшее горло уже не могло выдать ни капли спасительной слюны.

За очередным поворотом показался кишлак. Прямо на дороге он увидел свою машина. Борт о борт с ней стоял один из проехавших мимо него грузовиков. Несколько человек стояли в кузове его машины и перекидывали мешки в стоявший рядом грузовик. «Вот это номер!.. Неужели армия занимается этим? — пригнувшись, он перебежал на другую сторону дороги, где стояли развалины домов. — Не стоит пока рисоваться там… Интересно, а где же ещё две машины?»

Устроившись поудобнее, стал наблюдать. Перегрузка вскоре закончилась и машина отъехала. Афганец, стоявший в кузове, спрыгнул на землю и стал отряхиваться. Талгат узнал в нём своего попутчика. Из кабины грузовика вылез человек и передал ему что-то похожее на дипломат. «Деньги!.. Можно себе представить, сколько там! — подумал Талгат и перебежал ближе к развалинам. — А где ещё две? Если проехали дальше, значит грузиться будут где-то там?… Вот это размах! Может, стоят в том кишлаке?» Тем временем, переговорив с афганцем, человек вернулся в кабину грузовика. Машина развернулась и, набирая скорость, направилась в сторону моста. Когда пыль улеглась, он заметил, как за полуразрушенным дувалом ближайшего к нему дома мелькнуло несколько теней. От него до этого дома было метров пятьдесят. Чтобы не заметили, пришлось почти лечь на живот. Вскоре он увидел, как вдоль задней стены дома крадутся два человека. В руках у обоих блеснули стволы автоматов. «Вот это фокусы! Неужели по нашу душу?» — мелькнуло в голове. Он посмотрел в сторону своей машины. Афганец стоял около кабины и озирался по сторонам. — Ищет меня… Не зря предупреждал, чтобы я не уходил далеко». Сейчас ему хорошо было видно как эти двое, обогнув дом, медленно пробирались вдоль дувала. До машины афганца оставалось не более двадцати метров. Талгат сполз пониже в кювет и под прикрытием камней прополз вперёд метров пятнадцать-двадцать. Тем временем афганец залез в кабину и подал сигнал. Он почти совпал с автоматной очередью по машине. Было слышно, как пули защёлкали по её металлическим бортам. Талгат инстинктивно пригнулся к земле. Краем глаза заметил как из кабины почти выкатился афганец с автоматом в руке. Вторая очередь прошлась по колёсам и машина, издавая шипение, как змея перед нападением, грузно осела. «Приехали!.. Однако, это уже не смешно, но забавно…, - он приподнял голову и выглянул из-за камня. — Что хотят эти люди и кто они?… Деньги?… Скорее всего, — наверху раздалась ответная очередь. — Значит, жив!.. Эх! Автомат не помешал бы сейчас!» — он вспомнил совет Гуляма. Было хорошо видно, как нападавшие рассыпались вдоль откоса и пытаются окружить машину. Талгат насчитал их пять человек. Самый первый подбежал к нему метров на десять. Скорее всего, он хотел перебежать дорогу за машиной и зайти афганцу в спину. Двое других были почти наверху, и он видел, как они пригибали головы после очередей афганца. «Значит, он их видит. Это уже хорошо!.. Этого орла мы попробуем взять на себя». Когда наверху началась очередная перестрелка, под её треск он прополз вперёд еще немного. Нападавший лежал перед ним в нескольких метрах. Те двое, наверху, периодически что-то кричали в сторону машины, но разобрать было трудно. После ответной очереди, один из них вскрикнул. — «Порядок! Одного убрали!» — вскрикнул про себя Талгат. Лежавший перед ним бородач приподнялся. «Пошёл!» — скомандовал себе Талгат и в два прыжка оказался рядом. Накрыв его своим телом, резко и сильно дёрнул голову в сторону. Хруст позвонков заглушила автоматная очередь. «Вот теперь повоюем!» — произнес он почти вслух, вытаскивая автомат из-под неподвижного тела. Сейчас ему хорошо были видны эти двое, что засели за камнями. Они приподнялись и стали переползать ближе к машине. Облокотившись на камень, Талгат долго водил мушкой от одного к другому. Каждый раз она предательски вздрагивала и уходила в сторону. Ему ещё не приходилось убивать людей вот так близко и со спины. Что-то подлое и омерзительное было в этом. В первый момент он даже не понял, как у него вырвался окрик:

— Стоять! Назад! — и лишь когда увидел поднимающихся людей с автоматами, нажал на крючок. Так и не успев подняться, они ткнулись лицами в придорожную гальку. Вокруг него по камням зацокали пули.

У полотна дороги оставались ещё двое. Один из них был ранен.

— Бросьте оружие! — удивившись громкости своего голоса, крикнул Талгат. Ему вдруг стало неудобно за ту минутную слабость. Очереди из двух автоматов слились в одну и всё стихло. — Не стреляй! Свои! — крикнул он в сторону машины. Прошло несколько минут и с той стороны раздался голос:

— Хасан, это ты?… Ты живой?

— Живой! Живой!

Талгат поднялся на дорогу и подошёл к машине. Неподалёку лежал труп последнего убитого. Он лежал лицом вниз, в большой луже крови. В него попало несколько пуль. Чуть дальше, на боку, лежал ещё один. Он тихо стонал и пытался встать. Сквозь пальцы ладоней, которые прижимал к боку, сочилась кровь.