— Хасан! — раздался голос из кювета. — Помоги мне! — Талгат подошёл к краю дороги и увидел лежащего на спине афганца.
— Ты что, ранен? — спросил он.
— Да… в руку и ногу, — когда Талгат вытащил и подвёл его к кабине, он сел на подножку и спросил. — Что делать будем?… Нам отсюда надо уходить. Если они слышали выстрелы, то скоро придут сюда.
— Почему?… Ты знаешь этих людей?
— Это люди Мохаммади. Они следили за нами.
— Давай дождёмся попутной машины и уедем.
— Они догонят нас… Это его дорога.
— Ну, хорошо! Ты сможешь идти?
— Попробую… Хасан!.. Возьми в кабине деньги… Возьми там за свою машину.
— Километрах в трёх стоит машина. Она ждёт нас. Ты пока спрячься здесь, а я схожу за ней.
— Откуда она там взялась?
— Я ведь не спрашиваю тебя, откуда взялись эти машины, — Талгат улыбнулся и полез в кабину, — нам надо перевязать тебя, а там будет видно.
Когда всё было закончено, афганец привстал, опираясь на автомат, и протянул дипломат Талгату.
— Возьми это с собой… Если что — с тебя всё равно спросят. Я доберусь сам, а ты давай быстрее. В том кишлаке могут быть его люди. Тебя они не знают, — он сделал несколько шагов и остановился. Стон раннего привлёк его внимание. Автоматная очередь заставила Талгата пригнуться.
— Зачем ты? — он повернулся к афганцу. — Он же раненый!
— Представь его на моём месте… Здесь не медресе и милосердию никто не учит… Не теряй время, Хасан!
Они проехали кишлак и только начали подниматься на первый перевал, к мосту, когда в дорожном кармане Талгат увидел знакомые машины. Людей вокруг них не было. Он посмотрел на афганца. Тот пригнулся за сидение, покачал головой и сказал:
— Не останавливайся…. они могут быть связаны с Мохаммади.
Проезжая мимо, Талгат сказал Гуляму, чтобы тот ехал потише. Он хотел рассмотреть эти машины.
Это были обыкновенные армейские грузовики защитной раскраски с покрытым брезентом верхом, но с этой странной символикой на дверце кабины. На белом овале он успел разглядеть три буквы — НСС.