Рык Посейдона

— Я не люблю американское кино… Не потому, что оно плохо сделано, а потому, что там нет реалий жизни и это делает его сказкой, а я взрослый человек.

Пока они разговаривали, колонна приблизилась к ним настолько, что можно было различить силуэты машин. Впереди ехало два джипа, а позади доверху нагруженный грузовик. Они медленно поднимались по руслу, объезжая полузасыпанные песком валуны и выхватывая из темноты светом фар стены скал.

— Кажется, у нас с твоим коллегой одинаковое чутьё, — Талгат слегка толкнул Джея в плечо. — Как только они проедут, попробуем продвинуться за ними. Нас они всё равно не увидят, а мы сможем двигаться по следу… Давай, собирайся!

Как только машины скрылись за первым поворотом, они сбежали вниз и двинулись вслед. На фоне отражающегося от скал света фар было хорошо видно и дорогу, и камни, которые объезжали машины. Колонна двигалась довольно медленно и вскоре они ускоренным шагом догнали её. Таким темпом двигались почти час. Но вот стало довольно светло и двигаться вслед стало опасно.

— Всё! — Талгат остановился и присел на камень. Было видно, как он тяжело дышал. — Дальше идти опасно! Могут заметить… Где-то же на подходе должны быть посты?… В темноте можем напороться на них, — он спустился вниз и лёг на песок. — Дальше будем ждать рассвета. Здесь они уже никуда не денутся.

Солнце позолотило верхушки гор и в долине стало совсем светло. Они перешли в теневую сторону и стали медленно продвигаться вдоль ущелья. Через каждые пятьдесят-сто метров останавливались и прислушивались. Лай собак мог выдать расположение лагеря. Однако, кругом было тихо.

Так они прошли ещё около часа. Стало совсем светло и приходилось постоянно прикладываться к биноклю, чтобы успеть заметить посты охраны. За это время они пересекли два небольших ручья, которые исчезали где-то между камнями и там тихо журчали, невидимые глазом.

Внезапно дорогу преградил огромный кусок скалы, отколовшийся от основного массива. Еле заметная глазом дорога огибала его и резко уходила вправо. Противоположная сторона ущелья уже осветилась солнцем и стало светло, как днём. Талгат, идущий первым, обогнул скалу и вдруг резко остановился и подался назад, едва не сбив с ног Джея. На противоположном склоне, за сложенной из камней стеной, блеснули воронёные стволы спаренных пулемётов.

— Оп-а-а! — тихо сказал он, повернувшись к Джею. — Кажется, приехали! — они отошли назад, и присели под выступом скалы, опершись на неё спинами. — Первый пост…. значит сам лагерь недалеко. Сейчас перекурим и будем думать, что делать.

— Мы ведь оба не курим!.. Да и сигарет у нас нет… — Джей вопросительно посмотрел на товарища.

— Да это я так, по привычке.

— А ты раньше курил?

— Баловался немного, но недолго… Отец у меня был военным. Однажды он увидел, как я пытался раскурить украденную у него папиросу, снял тихонько ремень и прошёлся по моей спине…. не сильно, конечно. С тех пор у меня пропало это желание. Вот так…

— А я совсем не курил… В детстве сильно болел, а потом стал заниматься боксом…. там не покуришь.

Талгат, протиснувшись между скалой и массивом, стал в бинокль разглядывать огневое гнездо. Оно удачно прилепилось в расщелине. Оттуда можно было простреливать большой участок дороги. Достать же их, было невозможно. Рассмотрев все подходы к нему, Талгат выполз назад и протянул бинокль Джею.

— Посмотри ты. Потом сравним.

Джей стал внимательно рассматривать эту кучу камней. Никакого движения он там не заметил. Было такое впечатление, что на посту никого не было. Он перевёл бинокль пониже и заметил узкую тропу, вырубленную в скале и ведущую в гнездо. Больше ничего примечательного не увидел.

— Ну, как? — спросил Талгат, когда он выполз из щели и присел рядом.

— Днём здесь не пройти.

— И ночью тоже.