— Это ты спроси у него… Наверное, не хочет, чтобы люди лишний раз напоминали ему о его горе. Они ведь каждый раз начинают разговаривать с ним, забывая, что он не слышит их… Это очень обидно ему.
— Да…. хорошего в этом мало… Он, что, живёт здесь один?
— Нет, жена и дети живут в бывшем отцовском доме, а он бывает здесь только днём… Так ему удобнее.
— Ты думаешь, у него есть всё, что я написал?
— Я не знаю, что ты там написал, но думаю, что есть.
Когда они ехали сюда, Талгат обдумывал, что им может понадобиться там, в ущелье. Когда были в лагере под Берлином, он видел, какое оружие кому больше нравиться и он им лучше владеет.
Надир-хан вернулся поздно ночью. Талгат проснулся от лая собаки. Она почувствовала чужих людей. Он слышал, как Надир-хан вошёл в комнату, зажёг лампу и, увидев спящих, тихо вышел во двор. Было слышно, как скрипнула калитка.
Утром они проснулись от детского смеха. Талгат поднял голову и увидел в дверях две детских физиономии. Они с интересом разглядывали чужих людей. Заметив Талгата, захихикали и выскочили во двор. Через какое-то время появились вновь.
Талгат улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте! — они снова засмеялись и убежали.
Когда вышли во двор, там, у очага, уже стояла женщина и что-то готовила. Увидев незнакомых мужчин, она смутилась и закрыла лицо. Надир-хан сидел неподалёку и что-то мастерил для детей. Они стояли у него за спиной.
После завтрака стали готовиться в обратный путь. Надир-хан отослал жену и детей домой, а сам переоделся в камуфляжную форму. Они вышли со двора и уже хотели повернуть на старую дорогу, но Надир-хан покачал головой и показал в обратную сторону. Обойдя дом, стали подниматься в горы. Тропа сначала шла вдоль склона, затем резко повернула вверх. Это восхождение длилось минут тридцать. Особенно тяжело было идти там, где на поверхность выступал плитняк. Ноги постоянно скользили по нему и Талгат несколько раз падал на колени, обдирая кожу. Лишь Надир-хан шёл спокойно и уверенно. Подошвы армейских ботинок не скользили по камню. Наконец, они поднялись на небольшой уступ. Огромные песчаные плиты образовали здесь слоёный пирог. Между слоями проходили трещины шириной от ладони и до такой, что туда мог пролезть человек. Надир-шах подошёл к одной из них и, засунув в неё руку, вытащил автомат. Это был настоящий Калашников. Он протянул его Талгату. Талгат щёлкнул предохранителем и передёрнул затвор. Он почувствовал, как цокнула вброшенная из магазина пуля. Рука ощутила прохладную, но приятную тяжесть родного оружия. Он улыбнулся и вернул автомат Надир-шаху. Тот поднял его вверх и дал короткую очередь. Сухой треск выстрелов эхом ушёл в пустоту.
— Спасибо, Надир-хан! — Талгат забыл про его глухоту и, смутившись, протянул руку. Надир-хан уловил слова благодарности и с силой сжал протянутую ладонь. Талгат повернулся к Гуляму. — Гулям! Спроси у него, есть ли поблизости место, где можно пристрелять это оружие. Для нас оно должно быть безотказным, иначе… И ещё…. пусть назовёт цену и мы завтра привезём деньги.
Гулям долго пытался объяснить Надир-хану вопросы Талгата. Тот в ответ кивал головой, но ничего не говорил. Они не понимали друг друга. Наконец Надир-хан достал из кармана небольшой листок бумаги и обломок карандаша. Гулям написал на нём свою просьбу. Надир-хан покачал головой, встал и подошёл к краю выступа. Они впервые за сутки услышали его голос.
— За моим кишлаком есть глухое ущелье. Там вас никто не услышит… Я спущу туда всё, что вы просили… А денег мне не надо. Оставь их себе, Гулям. Я возьму у тебя продуктами… Зимой голодно у нас, — он посмотрел на Талгата. Тот бросил быстрый взгляд в сторону Гуляма и в ответ вновь протянул руку.
— Спасибо тебе ещё раз, Надир-хан!.. Мы завтра приедем втроём.
К вечеру вернулись назад. Джея и Ганса ещё не было. Они приехали поздно ночью.
Разговоры решили оставить на завтра, так как все очень устали и едва перекусив, свалились замертво.
В десять часов утра у проходной фирмы «Аузер» остановилось такси и из него вышло три человека. Один из них, а именно, представитель фирмы «Ихлас» был уже знаком службе наблюдений. Двое других были молоды, одеты в лёгкие спортивные костюмы с дорожными сумками в руках. Они быстро прошли на территорию гаража и скрылись в боксах. Об этом было немедленно доложено Франку, начальнику мюнхенского отделения службы безопасности.
На протяжении всего дня служба наблюдений не спускала глаз с проходной «Аузера», но никто из приехавших с территории не выходил. Ночная смена уборочных машин выехала точно по расписанию и в кабинах двух из них сидело по одному лишнему рабочему. Эти машины ушли в сторону стадиона.
ebooksa