Без вести...

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я тоже, — Иннокентий прижался щекой к ее губам.

Певица исполняла песню, будто специально для них. В ней говорилось: «Мы с тобой случайно встретились, мы полюбили друг друга навечно. Жизнь стала светлей и радостней. Ничто не сможет нас разлучить».

Огни внезапно погасли, зал погрузился в полумрак. Тени танцующих расползлись по стенам.

Когда вернулись к столику, на эстраду вышли танцовщицы, под оглушительный грохот барабанов закрутили бедрами.

— Начинается мерзость, — с отвращением произнесла Элла, повернувшись спиной к эстраде. — Уйдем.

Он не стал отговаривать, и машина опять въехала в темень. За городом они съехали с дороги, к кустам.

— А теперь, почему ты сердит? — требовательно спросила Элла.

— Хорошо. Я не привык хитрить, скажу тебе все. Я решил ехать домой, на родину...

— А как же я? — вырвалось у Эллы.

— Подожди... Все по порядку. — Он волновался. — Так вот, смерть Григория... Потом газета с важной вестью. Не могу оставаться здесь, понимаешь? Нас было трое: я, Сергей и Николай... На чужбине теперь я один... Давай поженимся и уедем... туда, к нам.

— Что ты? Я никогда не думала об этом, в голову не приходило.

— Элла, там совсем другая жизнь, люди там лучше, добрее. Все справедливее, честнее. Была бы голова, не пропадем.

— Там настоящий рай, да? — проговорила Элла недоверчиво. — А как же с папой?

— В этом весь вопрос. Сегодня мы говорили, я звал его с нами, туда. Он отказался и разозлился. И тебя не пускает.

— Что же ты придумал?

— А вот поженимся, встанем перед ним на колени... Куда ему деваться, согласится...

— Это слишком! — воскликнула Элла, обняла Иннокентия за шею, горячо проговорила:

— Я люблю тебя. Боже, как с тобой хорошо! Но пойми, мне трудно решиться... Не уезжай, оставайся! Здесь устроим жизнь...

— Нет, Элла, я не могу здесь. Я уже не передумаю. Не сердись, я же люблю тебя.

— Хорошо, дорогой. Дай мне разобраться в мыслях, найти правильное решение...