Он осмотрел гостиную и воскликнул:
— Новые картины! Не откажите в объяснениях, фрау, один я здесь беспомощен.
Хозяйка взяла его под руку, подвела к картине, висящей в широком простенке между стрельчатыми окнами.
— Это — «Всадница» Марка Шагалла... Марк Шагалл родился в России, а сейчас, говорят, живет во Франции...
— Любопытно... А это что? — Милославский повернулся к смежной стене.
— О, дорогой Константин Витальевич... Это же Фриц Шмидт. «Одинокая женщина».
— Постойте, постойте, фрау, кажется, начинаю прозревать... Да, да, конечно, женщина... Женщина, покинутая всеми и никому больше ненужная, как старый хлам... в заброшенном чулане.
Фрау фон Крингер насмешливо скривила яркий рот
— Должна признаться вам, господин Милославский, сколько я ни гляжу на эту картину, женщины на ней не могу отыскать...
Они уселись в кресле и начался обычный светский разговор. Под конец Константин Витальевич осторожно осведомился о здоровье Эльзы — девушки из «девичьих комнат».
— Здорова, но сегодня чем-то расстроена... Зайдите, может, вам удастся успокоить ее.
Милославский приложился губами к горячей руке фрау.
Уже шестой год живет Эльза в этом заведении. Худенькая, она и в тридцать лет похожа на девочку-подростка. Резко очерченные скулы, глубокая посадка темно-коричневых глаз непонятно напоминали об Азии.
Вначале она была посудницей на кухне, потом официанткой. Заметив, что многие посетители ресторана обращают на нее внимание, фрау фон Крингер предложила ей перейти в комнаты. К ее удивлению, Эльза подчинилась.
Константин Витальевич заходил сюда всякий раз, когда бывал в Мюнхене по делам службы, а иногда приезжал и специально. Со временем между ними установились настолько странные отношения: в отличие от других посетителей, которых девушка принимала с отвращением и брезгливостью, Милославского она покорно терпела.
Когда Константин Витальевич вошел в комнату, Эльза сидела в кресле. Углубившись в чтение, она не слышала стука в дверь. Он слегка коснулся ее плеча. Девушка вздрогнула, нехотя поднялась и вяло протянула ему холодную руку.
— Чем же ты увлеклась? — спросил Милославский.
Эльза молча показала истрепанную книгу в сером бумажном переплете.
— О, Достоевский, «Записки из мертвого дома». Нравится?
— Очень. Здесь рассказывается о людях, каких я постоянно вижу вокруг себя. Хочешь послушать?