Ключ

— Браво! Неподражаемо! Действительно оригинально!

Я ухмыльнулся, догадавшись о своей роли в мелкой интрижке Анатоля. Остальные заметно оживились. Ведьма. Это действительно звучало привлекательно.

У крыльца особняка нас уже поджидали экипажи. Графиня затащила Анатоля в свою карету, и я не посмел бросить друга. Взяв под локоть старого, по-детски непосредственного придворного, я помог ему взобраться по ступеням откидной лесенки, и мы заняли два места напротив. Всю короткую дорогу до места старичок пытался рассказать нам какой-то древний анекдот, но, постоянно отвлекаясь на посторонние темы, не сумел добраться и до половины.

Дом ведьмы выглядел точно так, как и следовало выглядеть дому ведьмы. Даже я, навидавшийся архитектурных монстров готического кино, был потрясён открывшимся зрелищем. Отворив низенькие чугунные воротца и пройдя под крыльями окаменевших гарпий, наша притихшая компания очутилась в крохотном садике. Карликовые деревья и розовые кусты с чёрными бархатными бутонами, гранитные беседки и тёмные, затянутые ряской водоёмы, мелкий гравий, мягко хрустящий под каблуком. Внезапная вспышка озарила стены, и многочисленные горгульи и упыри бросились на нас с карнизов, но, не успев развернуть крылья, окаменели в неутолённой ярости. Кроваво-красная черепица крыши не вносила светлого штриха в общую картину дома.

Внезапно над огромной дубовой дверью загорелась неоновым светом яркая вывеска. Замысловатой вязью было выведено имя ведьмы. Наина. Я остановился так внезапно, что Анатоль с лёту врезался мне в спину. Потирая ушибленный нос, он неуверенно улыбнулся:

— Страшно?

Я поднял глаза на горевшие над входом весёленькие огни. Мягкий электрический свет успокаивал, возвращал домой. Сказать Анатолю, что ещё совсем недавно я оформлял заказ на подобную вывеску? Ну уж нет!

— Да не так чтоб…

Графиня медленно поднялась по ступеням на крыльцо, и дверь предупредительно распахнулась перед ней. Вздрогнув, графиня замерла на мгновение, но, пересилив свой страх, шагнула в тёмный провал даже не оглянувшись. Кавалерам пришлось идти за ней, дабы не упасть в глазах дам, дамы же боялись оставаться на улице одни. Дверь захлопнулась с лёгким, точно рассчитанным щелчком. В мою руку метнулась нежная женская ладонь, я обернулся, но не смог различить в темноте, кто это был. Где-то далеко раздался звук падающей воды. Вплетаясь в метроном срывающихся капель, зазвенели под лёгким ветром колокольчики. Зашуршали листья и какая-то птица, может быть, даже соловей, настраивая свой камертон, пропела то, что обещало стать трелью. Далеко на болоте стройным хором заквакали лягушки. Сверчок крутанул свою трещотку прямо над ухом, и дружным потрескиванием откликнулись многочисленные цикады. В воздух поднялись мерцающие зелёные искорки. Протянув руку, я поймал одну. В кулаке сердито жужжал и тыкался в пальцы толстый светлячок.

Вода побежала быстрей, и теперь в темноте, где-то справа журчал ручей. Колокольчики смолкли, успокоились лягушки, стихло пронзительное стрекотание, и невидимый певец начал-таки свою полуночную трель. Узкий луч света, упавший откуда-то сверху, на секунду выхватил из темноты ветвь дерева, длинную рыжую тень и хищные рысьи глаза. Я невольно вскинул голову, узнать, не луна ли то бросила взгляд из-за стремительно несущихся туч.

А странная светомузыка тем временем продолжалась. Тигр бесшумно резал грудью потоки трав, позволяя им сомкнуться за собой; филин, страшно сверкая огромными глазами, пикировал на убегающую мышь. Сцепившись рогами, кружили на месте олени; оскалив зубы и вздыбив шерсть на загривках, рвали друг друга волки — и всё это под аккомпанемент крохотного лесного певца.

Светлячки прекратили броуновское движение и выстроились двумя параллельными линиями, обозначив тропу. Люди, испуганные и восхищённые, робко потянулись вдоль этой мерцающей дорожки. Вспышки засверкали чаще, ближе. Здесь, на расстоянии вытянутой руки, велась борьба за жизнь. Одних или других. Взгляд выхватывал из темноты летучую мышь, преследующую мотылька, и змею, подстерегающую лягушку.

Следующая комната поразила меня больше, чем всё, что я видел до сих пор. Нежно-голубая мраморная плитка, воздушные драпировки на стенах, ровный свет, текущий отовсюду; круглый водоём посередине и надпись, тянущаяся по берегу; четыре моста, взбегающие к возвышению в центре бассейна. Над бассейном на едва заметных серебряных паутинках покачивалось ложе. Тонкая, унизанная перстнями рука откинула полог, и ведьма ступила босыми ногами на мрамор. Высокая стройная женщина поражала правильностью черт и красотой лица. Она подобрала длинное облегающее платье. Затрепетали алые атласные ленты. Водные блики заплясали по обнажённой коже, когда Наина, едва касаясь изогнувшегося мостика, порхнула на берег, навстречу гостям. У меня ёкнуло сердце. На минуту мне показалось, будто я вижу Юлию.

— Рада приветствовать вас в моём доме. — Голос ведьмы обволакивал подобно туману.

Графиня улыбнулась в ответ.

— Мы уже имели возможность восхититься вашим мастерством. Браво!

Наина, обворожительно улыбаясь, взяла графиню за руку.

— Как я могу предлагать моим гостям кота в мешке?

— В таком случае вы отрекомендовали себя с лучшей стороны.

Ведьма опустила глаза, пряча лукавую улыбку.