— В том, что они не тронуты.
— Паспорт и обычные бумаги — да, но остальное, вы меня понимаете, совершенно не тронуто, клянусь сыном!
— Послушайте, подполковник, это правда, что парень, помявший ночью мои старые кости, ваш сын?
— Что… что вы сказали, сэр?
— Я поинтересовался, не сын ли Мариба Голд-Амаду тот юный великан, что сокрушил меня под окнами.
На некоторое время воцарилась пауза.
— Да, сын, — произнес наконец хозяин, — единственный наследник. Но… забыл представиться, я Соваж, Мануэль Соваж, частное агентство по экспорту кокосовых продуктов, бананов, ананасов и прохладительного фруктового напитка "Соваж", владелец сельскохозяйственного участка, по-вашему — ранчо, также "Соваж". Моего наследника, за безрассудное поведение которого приношу тысячу извинений и, если хотите, столько же монет, зовут Каро Мануэль Соваж-младший.
— Хочу. Коллекционирование нестаринных монет — мое хобби.
— И забудем все недоразумения?
— Согласен, Соваж.
— Вот и отлично, Килдаллен!
"Человек в черном костюме" поднял указательный палец и покачал им.
— Какого дьявола расселись! — рявкнул хозяин на восседавших с чрезвычайно важным видом помощников. — Подайте мистеру Килдаллену его документы и убирайтесь!
Когда, стремительно исполнив хозяйскую волю, оба помощника исчезли, вновь воцарилась пауза.
Словно не замечая пристального, выжидательного взгляда крупного, теребящего свою жидкую бороденку пожилого уже человека с остатками былой армейской выправки, гость молча сидел, закинув ногу за ногу, и рассматривал корешки книг на стеллаже.
Потеряв терпение, Соваж сказал:
— Мы одни, не будем играть в прятки. Пора объясниться — и отдыхать. В нашем возрасте перегрузки особенно вредны, не правда ли?
— Мне приглянулся ваш наследник, — лениво произнес гость, — потрясающая подвижность при такой комплекции, великолепная реакция, безупречная школа каратэ, и, по-моему, очень неглуп. Ценный мальчик.
Соваж оцепенел, челюсть его отвисла. Похолодевшими пальцами он нащупал стакан, поднес ко рту, глотнул и поперхнулся.
— Оставим в покое наших детей, — откашлявшись, прохрипел он.