Через полчаса после взлета самолет приземлился в Стамбуле. А еще через сорок минут Слим Нордтон расплатился с шофером такси в Галатасарае у входа в девятиэтажный треугольник не слишком фешенебельного отеля "Бале", из его верхних окон открывался вид на лабиринты старых кварталов, вскарабкавшихся на холмы, и на залив Золотой Рог, дважды пересеченный древними мостами и ощетинившийся мачтами стоявших на приколе рыбацких шаланд.
Приняв душ, Слим Нордтон позвонил портье и попросил заказать ему билет до Лондона на утренний рейс во вторник, затем спустился вниз и пообедал.
Снова поднялся на свой этаж. Выйдя из лифта, еще в коридоре он услышал, как трезвонил телефон в его номере.
— Нордтон слушает.
— Хэлло, дружище! Это Хабахаттин Бозок. Не узнал?
— Узнал. Откуда ты взялся? Я жду Броуди, мой мальчик, не тебя.
— Не повезло тебе, дружище, Эл нездоров. Он поручил мне обнять тебя и выслушать новости. Ну как в Африке?
— В Африке жарко, — отрезал Нордтон, — вспомни школьный учебник.
Эта реплика явно позабавила Бозока, он так рассмеялся, что Слиму пришлось на несколько мгновений оторвать трубку от уха.
— Ты всегда мне нравился, дружище! — восклицал Бозок. — В остроумии с тобой лучше не тягаться! Вот и Эл сказал мне то же самое про тебя! Ему безумно понравилось, что ты назвал его дядей в телеграмме!
— А что с ним?
— Пустяки, не беспокойся, обычная мигрень, ты же знаешь его манеру путать день с ночью.
— Это он сообщил тебе, где меня найти?
— Да. Только что позвонил мне в контору, а я сразу тебе.
— Мог бы позвонить мне самому, — буркнул Нордтон, — значит, не пожелал меня видеть. Почему?
— Не будь мнительным, дружище. Мигрень — скверная штука. Если не ошибаюсь, кажется, из-за мигрени Наполеон проиграл битву при Ватерлоо.
— Чушь. Просто он не учел, как некоторые с мигренью сегодня, что моя нация ему не по зубам.
— Нет, ты определенно вызываешь у меня восторг!
— Ладно, Хаби, я не против поговорить с тобой, — сказал Нордтон, — приезжай, если хочешь.
— Лучше в кафе, идет? "Бебек" на набережной тебя устроит?
ebooksa