— Американские?
— Нет, "Хелас Папостратос", из старых запасов.
— Трава, — фыркнул юноша, выводя машину на трассу.
— Дело вкуса, — саркастически молвил Нордтон, — но я курю греческие.
Машина покатила вниз по Истикляль джаддеси, мимо станции метро, через Золотой Рог по мосту Ататюрка, через Аксарай прямо к побережью Мраморного моря, где на одной из многочисленных лодочных стоянок ждал маленький прогулочный катер.
Ночь сгущалась над сияющим Стамбулом, роняя в морскую воду отражения лучистых, как стекло, звезд, когда они мчались вдвоем в резвом катере, держа курс на смутно вырисовывавшиеся вдали контуры островов, усеянных мириадами электрических светлячков.
— Даже здесь мне мерещится запах нефти! — воскликнул Слим Нордтон, подставляя лицо под освежающие удары встречного воздуха.
— Неподалеку караванный путь танкеров, — отозвался Хабахаттин Бозок, — море загрязнено! Днем под солнцем запах еще сильнее! Эй, дружище, хочешь за руль? Прекрасно! Смелей, я рядом!
— Давай попробую, — охотно согласился Нордтон.
Бозок выключил двигатель, уступил место приятелю, а сам устроился сзади, заливаясь веселым мальчишеским смехом.
— Заводи. Только скорость не сразу, дай ему рявкнуть пару раз на холостых, он у меня с норовом.
— Есть, кэп! — раззадорясь, козырнул Слим Нордтон.
Мотор вновь заревел, но на холостых оборотах, как было велено. Катер окутался облаком едкого дыма. Бозок сунул руку себе за спину под куртку, выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил Нордтону в затылок.
10
Сержант Киматаре Ойбор нес под мышкой перевязанные бечевкой до крайности изношенные башмаки.
Было раннее утро, но солнце отчаянно припекало Ойбор изнывал от жары в непривычном платье из грубой шерсти и раскаивался, что предпринял такую большую прогулку пешком.
Рядом с молодым сотрудником, щеголявшим в легких полотняных брюках и ярко-желтой вязаной майке, Ойбор казался нелепым на фоне большого города, сердитым крестьянином, неохотно приехавшим из благодатных гилей[6] глубокой провинции в каменный ад на побывку к сыну-оболтусу.
Они шагали в толпе торопившихся на работу людей, стараясь не слишком выделяться в общей массе. Время от времени из-за одышки Киматаре Ойбора приходилось останавливаться на тротуаре или присаживаться на скамью с таким видом, будто их внимание привлекали то и дело попадавшиеся на пути витрины больших магазинов или рекламные щиты кинотеатров.
Молодой спутник Ойбора посматривал на преобразившегося сержанта с откровенным восхищением, не сомневаясь, что при желании в свое время старик мог бы сделать блестящую карьеру в качестве актера.
Когда они достигли площади, Самбонанга — так звали молодого спутника Ойбора — легонько толкнул сержанта локтем и указал глазами на газетный киоск.
ebooksa