— Отправляйся на пост, — сказал Ойбор, вскакивая на велосипед, — я сам. Вечером жду тебя дома.
Спустя три минуты Ойбор уже сидел на скамье, которую незадолго до этого покинул его помощник.
Еще через пятнадцать минут из-под высокой арки, предворявшей серебристый купол крытого бассейна, вместе с группой купальщиков вышел респектабельного вида мужчина с солидной сумкой для купальных принадлежностей.
С невеселой миной на лице он подошел к платной автостоянке, раздраженно сунул служителю жетон, сел в бежевый "плимут" и укатил, нисколько не интересуясь внимательно рассматривавшим его со скамьи в центре газона сержантом уголовной полиции.
Киматаре Ойбор продолжал смотреть в ту сторону, куда умчался автомобиль, даже тогда, когда к нему подошел пожилой европеец в черном костюме и, улыбаясь, сел рядом.
— Да, это он, — сказал пришедший, — очень расстроился.
— Все в порядке? — спросил Ойбор.
— Да, — сказал отставной инспектор, — если не считать, что бедняга, должно быть, на целые сутки запрется дома, и весь их независимый банк на сутки лишится почтенного главы. — С этими словами он положил на ладонь сержанта сложенный лист бумаги, который тот сразу же развернул и прочел всего одну строчку, коряво писанную от руки.
— Шесть тысяч двести восемьдесят девятый "Магда-Луиза", — вслух повторил прочитанное Киматаре Ойбор, поднося к листку пламя спички.
— Весьма банальный девиз, — смеясь, заметил бывший инспектор, — определенно имя любовницы.
— Или матери, — сказал Ойбор, — убийцы нередко сентиментальны.
— Нет, ты не меняешься, старина!
— А ты, сансей, молодеешь и молодеешь, — сказал Ойбор почти нежно. — Много пришлось потрудиться?
— Еще бы! Заставил меня пустить в ход всю тяжелую артиллерию. Каюсь, припугнул и недозволенными приемами, даже нёбо окаменело от страшных речей. А место какое выбрал для атаки! Оцени!
— Надеюсь, ты не слишком попрал закон в своем усердии.
— Не слишком, Кими.
— Он не станет трубить на всех перекрестках о превышении в действиях полиции? Есть у него основания?
— Нет, — заверил сержанта ослепительно улыбающийся "Человек в черном костюме". — Не думаю. Это не в его интересах. К тому же я уже не полиция и не рэкетир. Все было деликатно. В известной степени. — Он слегка склонил голову набок и развел руки, растопырив крепкие, узловатые пальцы. — Бог свидетель, все было деликатно, никакого криминала. Но он будет нем как рыба, это уж точно.
— Что же, неплохо.
— Ты мог бы с большей похвалой отозваться о старом товарище, сумевшем порадовать вас обоих, — с нарочитой назидательностью проворчал "Человек в черном костюме".
ebooksa