Алекс читал и перечитывал короткую заметку. В ней сообщалось, что советские войска доколачивают крупную группировку немцев в Сталинграде. Перечислялись разгромленные части и соединения гитлеровцев. Говорилось также, что наступление советской армии ведется на широком фронте, что в тылу у немцев действует много советских партизан. Это был осколок родного мира, который теперь далек.
— Гаро! Друзья! — закричал Алекс взволнованно. — Замечательные вести! — И когда вокруг собрались воины, он рассказал о прочитанном.
— И мы с вами являемся частью той великой армии, которая бьет захватчиков. Мы, как и советские партизаны, помогаем уничтожать врагов свободы, — горячо закончил он свой рассказ.
— Значит, мы тоже партизаны? — вскочил Гаро. — Можем мы называть себя так?
Тога соскользнула с его крутых плеч, и он стоял могучий, как пьинкадо. На коричневой груди — ожерелье из белоснежных зубов задушенного им мраморного леопарда. Языки костра тянулись к стропилам, и в их фантастическом свете Гаро казался бессмертным богатырем, сошедшим со страниц старинных сказок: гордо закинутая голова, тонкий с горбинкой нос, горящие восторгом глаза.
— А что, гаронд больше не подходит вам? — шутливо спросил Алекс, любуясь своим названным братом.
— Гаронд хорошо и партизан хорошо! — громко засмеялся Гаро.
Алекс ударил ладонь о ладонь.
— Вы кровью заслужили эти гордые звания.
— Партизан, партизан! — заговорили воины, восхищаясь незнакомым звучным словом.
Вбежал Маунг Джи и крикнул:
— Смотрите, что делается!
Вместе с воинами Алекс выскочил из морунга, и то, что он увидел, заставило его сжать кулаки. Над далекой синеватой горой поднимались черные султаны дыма. Выше они сплетались в толстый ствол, который жирным питоном ползал над замершими джунглями. Горела Хванде. Глухо рокотали там-тамы, передавая печальную весть: джапони сожгли деревню в отместку за то, что она дала приют беженцам из Мангло.
Жители Тангкхулоа и воины стояли молча. Даже дети не шалили. Так и разошлись, не промолвив ни слова.
В Тангкхулоа шло брожение, тайное, скрытое. Женщины шушукались и тотчас же замолкали при виде воинов. Мужчины больше отсиживались по домам. Встречая Алекса, молча кланялись, пряча глаза, и ускоряли шаг. Нагкхулоа не заходил в морунг, где разместился отряд. Гаро объяснял такое поведение просто плохим настроением, а Алекс всё чаще тревожно задумывался.
В джунглях, действительно, тысячи причин могут повлиять на настроение человека: удушливая жара, моросящий дождь, вечные сумерки в зеленых зарослях, однообразие пищи, укусы насекомых. Но нага по своей натуре — большие оптимисты. Стоит сытно покушать, поболтать с добрым товарищем, погреться у костра или на ласковом солнышке, как бодрость возвращается.
Однако проходили дни, а напряжение в Тангкхулоа не падало. Мужчины становились все раздражительнее, женщины — злее. Горько плакали дети — взрослые чаще вымещали на них свою досаду.
Поиски вождя не дали результатов. Воины и охотники обшарили весь прилегающий лес. «Если Джонни жив, он сделает все, чтобы выручить вождя», — успокаивал себя Алекс.
Через два дня загорелась Мао. Черный дым драконом пополз по голубому небу, надвинулся на яркое солнце, словно стремясь проглотить его. Эта деревня была совсем близко от Тангкхулоа. Беда подступала к сиеми.
— Там Пагаланг и с ним двадцать воинов, — признался Гаро. — Я послал их помочь убрать урожай.
ebooksa