— Это правда, кадонги, — выскочил вперед молодой крепыш. — Они взяли мою жену только на день постирать им белье и не хотят возвратить обратно. А меня избили, когда я пришел за ней.
— Алиссандер, брат! — к Алексу, энергично расталкивая толпу, пробился Нгамба. Крепко сжал его в своих могучих объятиях. — Жив, здоров. А говорят, тебя бритты убили. Э-э! Захотелось змеенышу проглотить слона. Подавились! Ха-ха-ха!
— Я же заговоренный! — смеялся вместе со всеми Алекс — Твоими молитвами, брат! А где Гаро? Что здесь у вас происходит?
— Гаро с Гайлубой в горах. Вождь ласи позвал их на встречу горных племен. Они хотят объединиться с нами. Маунг Джи болен. Вчера белые опять встречали большую птицу. Получили вино и еду, теперь гуляют, празднуют. Они отделились. Все, что прилетает им по небу, оставляют только для себя. Переманивают наших воинов в свою группу вином и мясом. Подожди, брат! — спохватился Нгамба. — Ты же главного не знаешь. У тебя родился сын. Понимаешь? Сын у тебя, наследник твой! Гаудили еще больна. Она ждет тебя. Она не верит, что ты ушел в дом Ялу. Пойдем!
Скорым шагом пересекли улицу. Завернули в проулок, прошли, и Алекс увидел с десяток новых деревянных домов, выходящих фасадом на просторную в пятнах зеленой травки площадь. Площадь кипела народом. Слышались резкие команды, пестрая масса быстро рассасывалась в ломаные шеренги, загибаясь на флангах.
Нгамба оторвался от Алекса, встал перед колыхающимся волнами строем.
— Эо-яр-р! — хлестнула по рядам жесткая команда, строй замер.
Обернувшись к медленно приближающемуся командиру, Нгамба раскинул руки, словно готовясь обнять весь мир, запрокинул радостное лицо к небу, и взмыл над притихшей площадью ликующий клич привета и победы!
— Хо-хо, хо! Хэйо! — гаркнули в ответ гаронды.
Алекс вытянулся перед строем, развернул плечи и, набрав полные легкие воздуха, во всю силу крикнул:
— Здравствуйте, братья гаронды!
— Хэй-йо, хэй! — дрогнула площадь.
Зарокотали барабаны. Нгамба затянул какой-то стих. Он начинал глубоким низким голосом и возносился до неимоверно высокой ноты, а воины заключали оглушительным «Хэй-йо!»
Алекса осторожно тронули за плечо. Рядом стоял Джонни. Скуластое простое лицо его расплылось в улыбке. Он протягивал младенца, завернутого в черное. Розовое личико морщилось под яркими лучами солнца.
Алекс взволнованно принял драгоценный сверток. Ребенок смешно таращил глазенки и ворочал головкой, словно что-то мешало ему. Грянуло новое «Хэй-йо», и младенец заплакал.
Слабый детский плач вплелся в торжественный гул, сотрясавший землю и небо. Били все барабаны Хванде. Воины ревели во всю мощь своих молодых глоток, размахивая оружием, колотя копьями о щиты. И Алекс, ошеломленный, радостный, шагал вдоль рядов, подняв над головой ребенка.
— Мой сын! Это мой сын! — повторял он.
Обойдя площадь с сыном на руках, Алекс поспешил к жене.
Гаудили лежала на низком топчане у слабо горевшего очага. Увидев Алекса, она приподнялась, молча протянула к нему руки. По ее заострившимся щекам медленно катились слезы. Алекс бросился на колени:
— Галюша!
ebooksa