Похождения Гекльберри Финна (пер.Энгельгардт)

— Тоже нет.

— Ну, а кошка умеет говорить по-коровьи, или же корова по-кошачьи?

— Нет, не умеет.

— Надеюсь, ты находишь естественным и законным, что они говорят на разных языках и не наказывают друг друга?

— Разумеется, нахожу.

— Ведь точно так же естественно и законно для кошки и коровы говорить не по-нашему.

— Положим, что так.

— В таком случае, отчего ты не находишь естественным и законным для француза говорить не по-нашему? Ответь-ка мне на это, любезнейший.

— Позвольте вас спросить, Гек, разве кошка человек?

— Нет.

— В таком случае, зачем же она станет говорить по-человечески? Точно так же корова ведь не человек и не кошка.

— Это само собою разумеется.

— Ну, значит, ей незачем говорить по-человечески или по-кошачьи. Иное дело француз: он ведь человек?

— Да.

— В таком случае, отчего же он, распроклятый, не говорит по-человечески? Потрудитесь-ка ответить на этот вопрос!

Видя, что негра все равно не переспоришь, я не стал тратить попусту слов и замолчал.

Глава XV

Гек теряет из виду плот. — В тумане. — Сонный негр. — Гек разыски вает плот. — Грешно дурачить человека.

Мы рассчитывали ночи через три прибыть в Каир, на границе Иллинойского штата, где в Миссисипи впадает река Огайо, до которой нам именно и хотелось добраться. Мы хотели продать там плот, пересесть на пароход и подняться вверх по Огайо, в так называемые свободные штаты, где нам не угрожали уже никакие неприятности.

На вторую ночь поднялся страшный туман, и мы, не желая наткнуться на что-нибудь, направились к ближайшей буксирной косе, чтобы привязать там свой плот. Я сел в челнок и поехал вперед с причалом, но на песчаной косе не оказалось ни одного порядочного дерева. Там росли все только какие-то прутики. Я обмотал веревку вокруг одного из них, находившегося как раз на оконечности песчаной косы, но течение было там очень сильное, и плот пронесся мимо с такой быстротой, что вырвал деревце с корнями и увлек его с собою. Дымка тумана тотчас же окутала плот. Я до такой степени смутился и перепугался, что с полминуты простоял в каком-то оцепенении, а тем временем плот успел уже совершенно скрыться из виду. Туман был до того густой, что в двадцати шагах нельзя было ничего разобрать. Прыгнув в челн, я сейчас же бросился к корме и, схватившись за весло, постарался дать челну ход назад. Челн, однако, мне не повиновался, на что имел полное основание, так как я второпях забыл его отвязать. Поспешно вскочив, я бросился отвязывать челн, но был в таком возбуждении, что руки у меня тряслись до того, что я с трудом был в состоянии развязать узел.