— Нет. Не соглашусь.
Они были не прочь продолжить прения, но уже подошли, к Двери палаты.
— Молчим, — сказал следователь и открыл дверь — без стука, как это принято в больницах.
Девочка с шеей читала вслух книжку старушке с руками, меж тем как на груди у нее висел неизменный плеер и она кивала в такт своей музыке. Обе подняли головы. Вера Куроедова полулежала на кровати. Напротив, на стуле, сидел Куроедов. Он с недоумением оглянулся.
— Разве у вас могут быть к нам еще какие-то вопросы?
— В самом деле! — с возмущением воскликнула Вера. — Арестовали моего мужа. Держали его три дня. Что вам еще от нас нужно?
Пилипенко прошел на середину комнаты, отодвинул пустой стул и сел на него верхом.
— Вот как вы гостей встречаете. А мы вам, между прочим, хорошую весть принесли.
— Неужели? — спросил Куроедов.
— Час назад задержали того человека, который принес вам несчастье.
Пилипенко указал ладонью на загипсованную ногу потерпевшей.
— А того, кто велосипед изобрел, не задержали? — съязвила девочка.
Она указала на свою шею.
— Не волнуйся, — ободрил ее Жаров. — И до него доберемся.
— А того… Того, кто… — начала было старушка, шаря в воздухе забинтованными руками, пытаясь определить виновного в своей травме, но Жаров успокаивающе положил ей руку на плечо, склонился и даже ласково поцеловал в седую макушку.
— И кто же этот… человек? — проговорила Вера.
— Зайцев, — спокойно сказал Пилипенко.
Куроедов вздрогнул.
— Он был в маске волка, — продолжал следователь.
— Но почему Зайцев? — спросил Куроедов. — Тот самый, из Алушты?