— Сачки! Опять хотите нам алика втереть. Только машину загадит.
— Да ты посмотри, он тяжелый. Дашь бумагу, тогда заберем. Нам-то что, — пожал плечами Кисунев.
Медбрат склонился над бродягой и, зажимая себе нос, стал осматривать. Потом разогнулся и недовольно произнес сквозь зубы:
— Носилки!
Когда вернулись на Солнечную, Комлев задержался в дежурке. Со скрипом в конце коридора распахнулась дверь. В проходе по одному появились неудачник с перекрестка, работяга из дома культуры, грибник, сантехник и паренек с портфелем. Сзади Кисунев. Замыкал процессию Балыков с корзиной, которая показалась Комлеву много легче, чем ранее.
Дежурный Пустоболтов глянул на сидящих перед ним за столом похожего на официанта фельдшера Коренькова и долговязого, яйцеголового помощника дежурного сержанта Шалова:
— Приступаем.
Кореньков посмотрел на работягу.
— Коснитесь пальцем кончика носа.
— Что?.. — протянул тот.
— За нос хватись, — встрял Пустоболтов.
— За нос!! — рявкнул Шалов.
Грязнолицый замотал рукой и попал в глаз.
Фельдшер понимающе кивнул дежурному, и тот произнес:
— Садитесь.
Мужичонко опустился на длинный деревянный мосток, стоящий за спиной.
— Раздевайся, — скомандовал Шалов. — До трусов.
— А, да-да!.. — проговорил работяга и суетливо стал сдергивать с себя одежду.
— Ты, — фельдшер глянул на грибника. — Вытяни вперед руки.
Тот смотрел мутными, ничего не понимающими глазами и моргал.