— А, понимаю. Вы на имя обратили внимание. Ида. И да и нет в нем звучит. Половинчатость такая. Вот в этом все и дело, уважаемый.
— Кхе. Ну, слушаю дальше.
— Мы в одной группе с ней учимся. Я считала, что она такая же, как и я. Ничем особенным не отличались друг от друга. Ну, мне так казалось. А если бы я знала, что она с левой резьбой, никогда с ней не стала бы. связываться…
— А что у вас за дела общие были?
— Господи, дела! Просто услугу оказать хотела. У нас вот мальчики, — показала на дверь, — занимаются фоторекламой. Ну эти, знаете, календарики, буклетики…
— Так, так, продолжайте.
— Я для них была лучшей моделью… А им, видите, разнообразия захотелось. Почему б девчонке не помочь подработать? Степуха-то не разбежишься. А в кино она все равно не пробьется. Ида даже обрадовалась, когда я привела ее.
— Куда?
— А на квартире Шурика у них вся аппаратура.
— Что же там происходило?
— Нормально работали. Нашли много интересных ракурсов. Все наглядеться никак не могли. С разных сторон снимали. Ню называется.
— Это в каком виде, в натуральном, что ли?
— Ну, как вам сказать. То сигареты… то босоножки французские…
— А она без одежды, что ли? — не выдержал Комлев.
— Что это вас так смущает, гражданин следователь. Хотите, могу показать образцы нашей продукции? — полезла в сумочку.
Афанасий взял пачку фотографий и, чуть покусывая губы, осторожно разложил перед собой:
— Это Ида?
— Она, красучка.
— Интересная девушка.
— Нет, вы лучше посмотрите те, где я, — подала еще пачку.