Алеша сидел на пне, обхватив голову руками, и старался не оглядываться — там, за его спиной, слаженно, буднично и бестолково (так казалось) работала опергруппа.
Андрея обнаружила его мама Софья Петровна, когда вышла на балкон помахать сыну рукой (тот собирался в институт на какую-то там отработку по озеленению). Андрей все никак не выводил своего «мустанга» из «стойла», мама встревожилась, спустилась вниз и заглянула в приоткрытую дверь гаража. Андрей никогда не оставлял дверь открытой: мошкара налетит, пруд рядом, сыро…
Он сидел на корточках, привалившись к заднему колесу мотоцикла и сжимая в руке гаечный ключ, — видимо, собирался подтянуть крепление. На шее в вырезе рубашки виднелся багровый кровоподтек: убийца единственным точным ударом сломал ему шейные позвонки.
— Чем его? — спросил Оленин эксперта.
— Палкой или обрезком трубы, — отозвался тот. — А возможно, просто ребром ладони. После вскрытия скажу точнее.
— Что с отпечатками пальцев?
— Чисто и внутри, и снаружи. Кстати, не обязательно их стер преступник. Вон в углу ведро с тряпкой, моющие средства, швабра… Парень тут поддерживал чистоту, как на флагманском корабле. Не то что мой оболтус…
Оленин вышел из «стойла», подошел сзади к Алексею, хотел положить ему руку на плечо, но не решился. Просто встал рядом, и даже когда кто-то из группы окликнул его по какой-то надобности, только отмахнулся.
— Почему они так? — тихо и отчаянно спросил Алеша, ни к кому не обращаясь.
— А? — не понял майор.
— Почему мертвые всегда говорят с нами загадками? Почему нельзя сказать ничего прямо, черт возьми?!
Незадолго до этого «сыщик» неловко топтался в дверях гаража — тело Андрея унесли, лишь его мотоцикл одиноко стоял посередине помещения, печально опустив рогатую башку, лишившись в единый момент хозяина и единственного друга: вряд ли когда-нибудь он подпустит к себе нового… На краешке дивана сидела Софья Петровна — худощавая, небольшого росточка, в тапочках на босу ногу и простом ситцевом халатике. С ней беседовал Силин, негромко и осторожно подбирая слова. «В котором часу Андрей вышел из дома?» — «В начале восьмого, в восемь они собирались группой возле корпуса педагогики, он проглотил яичницу с колбасой, выпил чаю, и вниз. Мне, мол, еще надо своего «мустанга» подлечить — это он свой мотоцикл так называет, «мустангом»…» — «Вы видели, какой открывал гараж?» — «Видела. Потом отвлеклась, пошла посуду помыть, а сама думаю: мотор-то не тарахтит, а уже начало девятого… Вышла на балкон, гляжу — дверь гаража приоткрыта (с балкона ее хорошо видать). Спустилась, постучала: Андрюша, говорю, ты не опоздаешь? Торопился ведь, даже чай недопил…»
— Можно? — спросил Алеша у Силина.
Тот кивнул.
— Софья Петровна, — проговорил «сыщик», — скажите, ваша дочь, сестра Андрея, пользуется ингалятором от астмы?
— У меня никогда не было дочери, — услышал он после паузы.
— Но Андрей упоминал о сестре… Может быть, о двоюродной?
— У него не было сестры, — с нажимом повторила Софья Петровна, комкая в руках носовой платочек. — Ни двоюродной, никакой. Когда муж умер, мы остались с Андрюшей вдвоем. Теперь я одна. Совсем одна… А вы кто? — вдруг спросила она у «сыщика».
— Алексей. Алеша Сурков, мы с Андреем были друзьями…
— Да, он рассказывал. Вы корреспондент, Андрюша вел вместе с вами какое-то расследование… — она вдруг в упор посмотрела на собеседника, и в глазах ее, до этого тусклых и безжизненных, неожиданно полыхнул огонь. — Во что ты его втянул?
ebooksa