— Это не сказочка. Только мастера были другие, и жили они чуть позже — в середине восьмидесятых. И было их поначалу не двое, а трое.
Алеша покопался в столе, выудил дешевенький цифровой диктофон и демонстративно положил перед посетителем.
— Надеюсь, возражений не последует?
Тот пожал плечами.
— В общем, как я и говорил, в единоборства они пришли разными путями. Тогда настоящие — не липовые — специалисты на всю страну были наперечет. Не каждый город их имел, ау нас сразу трое — такая удача…
В восемьдесят втором они организовали спортивную школу. Народ валом валил: еще бы, попасть туда было… ну, все равно что в привилегированный английский клуб, даже еще круче. А в мае восемьдесят четвертого вышел закон о запрете карате в СССР. Школу закрыли, приехал КГБ, как говорится,
— И что же это был за клуб? — спросил Алеша, уже предполагая ответ.
— «Клетка», — ответил Денис. — Подпольные бои без правил. Специально «подогретая» публика, тотализатор с крупными ставками, бойцы перед боем подписывали контракты, что в случае увечий не будут иметь претензий к руководству… Ну, и так далее.
— А во главе предприятия была все та же троица, — утвердительно сказал «сыщик». — Одного из них звали Зарубин Юрий Георгиевич. А кто были двое остальных?
«Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить…» — голос талантливо раскрученной девочки Пелагеи в сочетании с густым сигаретным дымом, вкусным щелканьем друг о дружку бильярдных шаров, искусственно состаренные деревянные скамьи и толстые румяные девахи-официантки в кокошниках… Алеша усмехнулся: такое впечатление, что и не уходил отсюда с прошлого раза. Полка со всевозможным спиртным и сам воевода-бармен — в «православной» бороде, стильной рубахе, подпоясанной крученой веревкой, и кожаным ремешком на лбу…
Как ни странно, бармен тоже моментально вспомнил Алешу и дружелюбно пробасил:
— Здоров. Выпьешь что-нибудь?
— Пива, пожалуй, — сказал Алеша, усаживаясь на высокий табурет. — И соленых орешков.
— А чего покрепче? Есть фирменный коктейль «Илья Муромец сражается со Змеем». Народ хвалит.
— А змеиная кровь туда входит? — в тон ему поинтересовался журналист. — Или это в зависимости от того, кто победит? Вообще-то я на службе…
— Служба — дело серьезное, — кивнул бармен. — Меня
— Понятно. Меня, собственно, интересует один посетитель. Лет за пятьдесят, рабочего вида, худощавый…
— С клюкой?