В разговоре братья забыли про удочки.
— Смотри-ка, куда твою уперло! — вдруг, взглянув на воду, завопил во весь голос Женька.
Василий вскочил на ноги.
Длинное ореховое удилище, ныряя тонким концом в воду, быстро тянулось к противоположному берегу и было уже чуть ли не за три сажени от ребят.
Пока Женька метался по берегу, не зная, что предпринять, Василий сбросил с себя пиджак, снял брюки и, оставшись в одних кальсонах, бросился с крутого берега в омут.
— Ой, что ты делаешь? Простудишься! — испуганно закричал Женька.
Но Василий, отгребая руками ледяную воду, громко фыркая, стремительно плыл за ускользавшей от него удочкой. Вот он настиг ее, схватил правой рукой за комель, приподнял над водой и, ловко перевернувшись на спину, поплыл обратно к берегу.
Когда он вышел из воды, его трясло как в лихорадке, зубы стучали, выбивая дробь. Но Василий не выпустил из рук удилища, пока не подвел к берегу огромного золотистого сазана.
Женька, желая помочь брату, схватил сачок, стал подводить его под рыбину, но сделал это с хвоста. Сазан, почувствовав прикосновение к себе постороннего предмета, вдруг в испуге рванулся в сторону, шлепнул по воде широким хвостищем и исчез в глубине мутной полой воды. Крючок из медной проволоки был разогнут и мотался на конце волосяной лески.
Женька от досады и злости на свой промах схватил голову обеими руками и ругал себя неотесанным дураком.
А Василий, молча пританцовывая то на одной, то на другой ноге, отфыркиваясь, выжал мокрые кальсоны, оделся, закурил и, пуская изо рта голубую струйку дыма, спокойно сказал:
— Оказывается, действительно здесь водятся неплохие сазаны...
Ни в голосе, ни в глазах его не было заметно ни злобы, ни раздражения, и только на пухлых, слегка дрожавших губах выступала добродушная улыбка.
— Ну вот, а ты не верил... Золотое местечко! — воскликнул Женька, бросившись сматывать удочки.
Когда братья торопились домой, перед садом на огородах Женьку окликнули школьные товарищи.
— Эй, Рыжик, постой! Куда так скачешь? Боишься, улов протухнет?
— А вы за горохом пришли? Его еще не сеяли. — Подковырнул, в свою очередь, Женька товарищей.
— Пришли посмотреть... Тут наши патрули ночью бандюгу одного подстрелили, — ответил длинный худой парнишка, настороженно покосившись на Василия.
— Это брат мой, — заметил Женька, — давай рассказывай!
— А чего рассказывать? Вот видишь, — кивнул парень головой на примятую сырую землю с оранжевым большим пятном, — тут, видно, его и стукнули. А второй ускакал. Ночью Шорников сам с ребятами ходил. Вздумалось ему по огородам слободу обойти, идут, слышат от реки конский топот. Притаились. Всадники прямо на них. Шорников им: «Стой, пропуск!» А бандюги — стрелять. Ну, ребята залпом из винтовок. Одного насмерть, другой ускакал. Говорят, вплавь они сюда через Оскол перебрались. На переправе ночью с двух сторон наши заставы стоят.
ebooksa