Комната была большой и светлой. На окнах длинные тюлевые занавески. На подоконниках ярко-зеленые цветы в глиняных горшках. На стенах, покрытых светлыми обоями, несколько фотографий в простеньких рамках. На большой стене, над письменным столом, заваленным книгами, — портрет «Незнакомки» Крамского.
— Это рабочий стол Настеньки, — пояснила хозяйка. Голос женщины дрогнул.
Стрижевский присел на диван. Портфель поставил рядом. Спросил:
— Ну что, Клавдия Васильевна, судя по всему, вестей от внучки нет?
— Нет, — сказала Чепикова, — как в воду канула. Бедная; девочка, всю жизнь родительской ласки не чувствовала. И все же старалась быть не хуже других, стремилась добиться успеха, обрести счастье. И вдруг беда… Вот только что от меня ушла ее лучшая подруга Лариса Ситникова. Посидели. Поплакали. Вспоминали Настю, гадали, что с ней могло случиться. Ларисарассказала, что в тот злополучный день видела Настю. Настя спешила. Перебросились несколькими словами, и Настя побежала к машине.
— А что за машина, случайно не обмолвилась? — насторожился Стрижевский.
— Лариса толком ничего об этом не сказала. Вам лучше самому встретиться и поговорить с ней. Она работает продавцом в ювелирном магазине.
— Расскажите, как можно подробнее, про свою внучку Настю, — попросил Стрижевский.
— Насте было всего четыре годика, когда ее отец загремел за решетку. Вскоре тяжело заболела ее мать. Ранимая натура не могла смириться с тем, что ошиблась в Костецком, который сулил ей золотые горы и море счастья, в котором она будет купаться каждый день и каждый час. На деле же он оказался просто ничтожеством, и Вика, поняв это, подала на развод, а затем впала в тяжелую депрессию.
Болезнь прогрессировала, и я вынуждена была вначале забрать к себе внучку, а потом и дочь. Освободившуюся дочкину квартиру сдавали квартирантам. Настя повзрослела рано — росла на редкость покладистой и очень способной. Каждый год приносила похвальные грамоты из школы. Особенно легко ей давались иностранные языки. Английский изучала в школе, итальянский и испанский осваивала самостоятельно. Гулять не любила — была домоседкой. В свободное время играла на гитаре, помогала по дому, бегала по аптекам — доставала матери лекарства. Очень переживала за мать. Понимала, что из болезни ей не выбраться, что она тяжело страдает и тает на глазах. Про отца мы ей не рассказывали, хотя она очень интересовалась. Говорили, что после развода он бесследно исчез и, вполне возможно, его уже нет в живых.
Однажды Настя проговорилась, что мечтает найти отца. Но искать его не пришлось. В прошлом году он неожиданно объявился, попросил у меня денег в долг. Я сказала, что мы сами бедствуем, но немного дала. Он собрался уходить. И тут я спросила: «Ну, жену, понятное дело, видеть не хочешь, как и она тебя, а дочку не желаешь посмотреть?» — «Как-нибудь в другой раз», — буркнул он. И вдруг обернулся и спросил: «А Настя дома?» — «Да, вот в этой комнате занимается», — показала я рукой.
Костецкий нерешительно открыл дверь. Настя сидела спиной к двери, склонившись над учебниками. «Здравствуй, Настя, я твой папа!» Настя вскочила, глаза ее расширились от удивления, и она тотчас бросилась ему на шею. Расплакалась. Стала целовать. И все повторяла: «Я знала, что ты жив и обязательно найдешься…» С той поры они стали неразлучны. Похоже, девочке очень не хватало отцовского внимания. Вот и привязалась к нему. Все ему простила, хотя знала, что это он подорвал здоровье ее матери и по сути сделал ее инвалидом… Но все же родная кровь дала знать о себе. Дня теперь не могли прожить друг без друга. И квартиру он ей помог продать, хотя я и Вика были против продажи. Да и друг ее отговаривал. Но Настя стремилась в Италию, чтобы продолжить изучать языки. А на это нужны были деньги…
— А друг — это Денис Петелин? — спросил Стрижевский.
— Да, это он. Толковый, серьезный парень. Дружили более года. Встречались. Перезванивались.
— Опишите его, пожалуйста, — попросил следователь.
— Я видела его лишь однажды. Высокий, смугловатый. Окончил техникум, учится в институте. Он не хотел слышать о ее отъезде. Убеждал Настю, что и здесь можно учиться на факультете иностранных языков, окончить институт и потом найти достойную работу. А в Италии без посторонней поддержки будет сложно прожить. Деньги улетят, и останешься на бобах, твердил он ей. Но Настя считала иначе. Поэтому часто ссорились. Возможно, были и другие причины. Знаю только, что последнее время не встречались, были в ссоре…
«Не этот ли парень следил за Настей, когда она встречалась с отцом перед исчезновением? По описанию Вадима Костецкого, тот парень очень похож на друга Насти Дениса Петелина, о котором рассказала Чепикова», — размышлял Стрижевский по пути в прокуратуру.
Стрижевский набрал номер Косарева:
— Юрий Павлович, твоя задача несколько упрощается. Иголка сама показалась из стога. У парня есть имя и фамилия. Его зовут Денис Петелин. Это друг Насти Костецкой. Установи его адрес, навести, побеседуй. Если покажется подозрительным — доставь в отдел…
— Источник надежный? — спросил капитан.
ebooksa