— Что ж вы все время молчите? — спросил он, — Боитесь меня?
— Нет. Я не боюсь трусов.
Смолин сдвинул опаленные брови.
— Почему — трус?
— В лесах немало партизан. Вы могли найти их, если бы захотели.
Старшина молчал, не глядя на девушку. Осторожность разведчика боролась в нем с молодостью и гордостью, и это был нелегкий поединок.
— Вот что, — вымолвил он наконец. — Мне надо добраться к своим. Помогите. Вы же видите…
И разжал пальцы, показывая обгорелые ладони. Крылова не ответила, она явно не верила Смолину. Спросила, не глядя ему в лицо:
— Из какой части?
— 180-я дивизия.
Он сказал правду, скрывать ее не имело никакого смысла: даже немцы знали, кто стоит на передовой.
Девушка раздумывала, покусывая губы. Ее умные карие глаза скользили по физиономии Смолина, и этот взгляд жег старшину.
— Нет, — сказала она после колебаний. — Не пойду. Не верю вам.
— Как знаете…
Девушка вздохнула и спустилась по лесенке на землю. Но вскоре вернулась и сказала с веселыми нотками в голосе:
— Пойдем. Я согласна.
Смолин пожал плечами.
— Вы же…
— Ничего. Там проверят.
Она выглянула в слуховое окошко чердака и еще раз вздохнула.