— Возьмем звуки, — продолжает рассказ Смолин. — В жизни их великое множество, да мы-то знаем не все. Есть особые свистки для собак. Дуешь, а ничего не слышно. Но пес мчится к тебе во все ноги… Выходит, ухватил сигнал.
— Слыхивал. Ультразвуковые свистки, — подтверждает Катенев.
— Они самые.
С блиндажного потолка на головы солдат сыплется песок. Смолин замолкает, прислушивается.
Варакушкин ворчит:
— И чего ему не сидится, немцу? Такой дождина, а он из пушек палит, дьявол. От страха, что ли?.. Продолжайте, Александр Романович.
— Не скучно? — осведомляется Смолин.
Кунах отрицательно крутит головой.
— На войне мирные слова — первое удовольствие.
— Ну, коли так — ладно. Комара знаете?
Все ухмыляются: еще бы не знать эту пакость!
Смолин тоже усмехается, почесывая шею, до сих пор не отошедшую от укусов.
— А ведь тоже — жизнь, своя, особая. Слух не наш, совсем иной. И свидания комары по-своему назначают, весьма толково.
— Депеши шлют, — иронизирует Мгеладзе. — По радио в любви клянутся.
Смолин смеется.
— Почти угадал, Шота. Комарихи на лету посылают вперед волнишки. Мужчина-комар имеет антенну и принимает сигналы дам.
Все ухмыляются, покачивают головами.
— Мне теперь легче будет, когда они меня жрать станут, — сообщает грузин.
Варакушкин напоминает:
— Вы о летучей мыши хотели…