В последующие трое суток снова бои – в районе Спас–Рюховское и Чертаново.
Немцы усиливают напор. Положение становится, без всяких преувеличений, драматическим. Пал Волоколамск…
Листаю полковые документы. Каждая страница, каждая строка – свидетельство беспримерных трудностей и столь же беспримерного героизма. И вдруг вижу: «Дубосеково». Но это не то Дубосеково, что будет прославлено в ноябре. Это деревня, хотя и названа как разъезд. Здесь 25 октября удалось приостановить атаку фашистов.
К исходу следующего дня панфиловцы заняли устойчивую оборону. На одном фланге – Ремягино, на другом – Дубосеково.
Из документов, зафиксировавших деяния 1075–го полка в октябре: «Полк под руководством полковника т. Капрова, начиная с 14.10.41г. в районах с. х. Болычево, Федосьино, Игнатково, Осташево, Спас–Рюховское, Рюховское вёл ожесточенные, непрерывные бои с противником, превосходящим по численности в несколько раз». Здесь же рассказывается, что капровцы отважно противостояли двум пехотным полкам врага и уничтожили немало танков.
Бои, бои, бои… Но вот с 28 октября в сводках и в донесениях наконец–то появляется: «Дивизия прочно удерживает занимаемый рубеж обороны». Стало легче. Теперь штабные документы сообщают: «…Изменений в расположении 1075 с. п. не произошло».
Дивизия приводит себя в порядок. Составляют различные отчеты. Пишут наградные листы. Подсчитывают, как это и положено, потери. Скорбный документ. Полк, где воюет Клочков, потерял более двух с половиной тысяч бойцов…
Дивизия выстояла. Она отошла, но не отступила. Враг не смог сокрушить оборону, он первым запросил передышки.
Отзвуки этих решающих событий в наконец–то появившемся дома письме Крючкова: «…Нахожусь в районе обороны подступов к родной Москве (120 км от Москвы) . Не писал давно потому, что несколько дней идут жаркие бои. Враг бросил всё и прёт, как бешеная свинья, не жалея ничего. Сейчас пока сдерживаем его яростные атаки…»
Клочков не сообщает, ясное дело, и о сотой доле тех испытаний, что выпали его роте, панфиловцам, всем защитникам Москвы. И уж совсем ничего не пишет о себе.
3. Награда
Мы наметили канву боевых действий в октябре полка и батальона, а когда это удавалось, – даже роты. Но о Клочкове пока что говорили мало. Давайте ещё раз пройдем по тому огненному маршруту…
Бой под совхозом Болычево. В один из дней тридцать бойцов вместе с Клочковым попали здесь в окружение, однако прорвались к своим, взорвав попутно склад с боеприпасами и горючим.
Бой под Дерменцево. Из воспоминаний командира полка И.В. Капрова: «…В этом бою командир четвертой роты Павел Гундилович и политрук Василий Клочков трижды пропускали танки у себя над головой, а по вражеской пехоте, отсеченной от танков, организовывали дружный огонь из винтовок и пулеметов».
Именно об этом бое, о преодоленном чувстве «танкобоязни», об умелом и тогда ещё новом, во всяком случае для дивизии, маневре восторженно доложил Рокоссовскому Панфилов. Командир полка И.В. Капров вспоминает:
«Панфилов, довольный исходом этого боя, обращаясь к командующему, взволнованно сказал:
– Определили, какой род войск дерется? Если одним словом сказать – непобедимый! Гвардия!
– Да, отлично проведен бой. Славно дрались солдаты, – одобрил командующий армией и добавил: – Такие солдаты достойны звания советской гвардии».
Бой под Жданово. Из рассказов Леонида Макеева: «…С утра 28 октября немцы начали наступление в районе деревни Жданово. Противник захватил её северо–западную окраину и, продвигаясь далее в глубь деревни, создавал угрозу обходом фланга четвертой роты и всего 1075–го полка».
Записки Макеева позволяют впервые, мне кажется, проследить командирские качества Клочкова. События разворачивались следующим образом:
ebooksa