ГЛАВА 2
А там, на берегу реки, впадающей в лагуну, Гарри Джонс только что пришел в себя.
Вокруг него стояли мамита, горнорабочие и Джо. Затем он узнал Жана, ценой невероятного риска спасшего ему жизнь.
Полный признательности, Гарри протянул молодому человеку руку и предложил свою дружбу.
Именно в эту минуту мамита, с ужасом глядя на сына хлопкового короля, возмущенно сказала Жану:
— Мальчик мой, ты спас жизнь сыну того, кто был палачом твоего отца!
Услышав эти страшные слова, молодой человек ужасно побледнел. Он опустил руку, молча и оторопело глядя на американца.
Со своей стороны, и Гарри растерялся. Он понимал, что мамита искренна, но человеческое достоинство и сыновние чувства восстали в нем против этой, на его взгляд, чудовищной несправедливости. Обратив на Жана взор своих серых, добрых и честных глаз, американец тихо произнес:
— Хелло! Джон, дорогой мой, послушайте меня! Я люблю своего отца. Это прекрасный, справедливый человек. Все его у нас уважают. Слова этой почтенной женщины меня больше огорчают, нежели возмущают… Я утверждаю… я клянусь, что здесь какое-то страшное недоразумение. Мой отец слишком великодушен, чтобы заслужить это оскорбительное слово — палач.
А мамита с трудом сдерживала себя, слушая молодого человека, пытавшегося оправдать своего отца.
Низким, дрожащим от возмущения голосом она произнесла:
— Да!.. Он сгубил честь человека… Он хуже чем убийца!
Гарри болезненно вздрогнул. Американец понял, что перед такой убежденностью в правоте остается лишь отступить. Спорить бессмысленно.
Продолжая смотреть на Железного Жана, он с бесконечной мягкостью, которая так контрастировала с его гигантским ростом, силой и обычной резкостью, добавил:
— Джон, ответьте мне с присущей вам прямотой: если бы вы услышали об этом раньше… когда я уже был в воде… позволили ли бы вы мне погибнуть?
Сжав кулаки и опустив голову, Жан глухо ответил:
— Нет!
— Вы спасли бы меня, так?
— Да!