Молодая женщина обратилась к Джо:
— Поторопитесь, пожалуйста, дорогой Джо, я помогу вам. А ты, малышка, ничего не бойся. Все будет хорошо.
Та с достоинством, присущим индейцам, ответила на довольно правильном испанском:
— Солнечный Цветок — дочь воина. Она столь же бесстрашна, как и ее отец — Быстрый Лось.
Кость на руке девочки оказалась раздроблена пулей. Джо ловко соединил твердые осколки, положил на рану смоченную спиртом вату. Хуана приставила две палочки, и метис тщательно перебинтовал руку. Бедная девочка, которой, кажется, не было и шестнадцати, не проронила ни звука. Лишь огромные капли слез беззвучно скатывалась по щекам из красивых темных глаз.
В какой-то момент ее взгляд остановился, словно загипнотизированный, на коралловом колье[73] Хуаны. Инстинктивно девочка потянулась к нему и потрогала украшение.
Она слабо улыбнулась и прошептала:
— О! Как это красиво… Цветок никогда не видела ничего подобного.
Хуана быстро сняла колье и закрепила его на бронзовой шее маленькой индианки.
— Тебе нравится, получи от меня подарок!
Обрадованная девочка мгновенно забыла про боль, широко улыбнулась и воскликнула:
— Солнечный Цветок счастлива! Как никогда!
Она всем сердцем полюбила красивую бледнолицую, такую добрую и великодушную.
— Солнечный Цветок! Какое красивое имя! И как оно тебе идет, дорогая малышка!
Измученная усталостью, волнением и большой потерей крови, девочка слабо улыбнулась Хуане. Она бросила нежный взгляд на Джо, взяла руку молодой женщины и тихо уснула.
В это время Гарри Джонс подошел к дону Бласу.
В доме был наведен относительный порядок, люди попили, поели, и теперь мужчины могли спокойно побеседовать. С любопытством посмотрев на молодого гиганта, плантатор произнес:
— Я хорошо знаю одного джентльмена, вашего соотечественника. Вы с ним — как две капли воды. Удивительно! Речь идет о достопочтенном Майкле Джонсе… знаменитом полковнике Джонсе… известном миллиардере. Хлопковом короле. Вы случайно ему не родственник?
— Я его единственный сын! К вашим услугам, дон Блас!
— Тысяча чертей! Хлопковый король! — с оттенком невольного почтения к более богатому воскликнул плантатор.