На орбите

— Пап! Что с тобой? — спрашивает Аластер.

Отец молчит, и это очень странно. Когда он наконец начинает говорить, его голос дрожит:

— Я виноват перед тобой, сынок.

Это окончательно запутывает Аластера, слова отца, кажется, не имеют никакого смысла. Отец должен сейчас сердиться, багроветь и размахивать руками, угрожать ему. Тогда Аластер не был бы так напуган, как сейчас. Но отец обнимает его и плачет.

— Я не понимаю, пап.

— Это трудно объяснить, сынок.

— Но, может, ты… может, попробуешь?

— Мне просто захотелось обнять тебя, ты не против?

— Конечно, нет.

Наконец Боб Вуд отстраняет сына на расстояние вытянутой руки.

— Знаешь, сынок, я из тех людей, которые все принимают как само собой разумеющееся. Я ругал тебя, даже несмотря на то, что в школе тебя хвалили. Если я был недоволен тобой, то говорил об этом, а когда был доволен, молчал.

— Доволен? Мной?

Отец кивает, улыбаясь.

— Я был слишком занят своими делами и не интересовался твоими играми. А уж на прогулку мы с тобой целый год не выходили.

— Но, пап, ты ведь заботишься о нас, я понимаю, как ты занят.

— Вот и этот несчастный, которого ты обнаружил, Аластер. Он был слишком занят, а теперь кружит по орбите, ждет смерти и уже не может сказать своим детям, как он ими гордится, как сильно… — Голос отца прерывается.

— Пап…

— А насчет хакерства… Когда ты обнаружил его послания, ты сообщил об этом властям?

— Да. Я послал электронное письмо в космическую компанию, и они меня даже поблагодарили.

— Ну, тогда я действительно могу гордиться тобой! — Новое медвежье объятие, сопровождаемое словами, которых Аластер, кажется, никогда и не слышал: — Я так люблю тебя, сынок!