— Эй, есть тут кто? — раздался вдруг снизу голос дежурного по станции Низовье.
Сергей спустился с тендера в будку и выглянул в окно. К его удивлению, дежурный был не один. С ним рядом стоял Петр Петрович Рощин.
— Пришел попрощаться с вами и пожелать счастливого пути, — с необычной для него торжественностью проговорил Петр Петрович. — Я ведь тоже без малого две тысячи тонн беру!
— Товарища Рощина мы сейчас отправляем, — подтвердил дежурный, — а вас — за ним следом. Пришел только вес поезда согласовать. Как вы насчет двух с половиной?
— Две тысячи с половиной на таком угле?! — дрогнувшим голосом воскликнул Брежнев, но Сергей Доронин, не дав Алексею договорить, решительно отстранил его от окна:
— Хорошо, мы возьмем две тысячи с половиной, — и, повернувшись к Рощину, добавил: — Только и вы учтите это, Петр Петрович.
— Понятное дело, — понимающе кивнул Рощин. — Мой поезд вас не задержит. Можете не беспокоиться. А насчет угля вот что посоветую: смешайте вы его с нашим, воеводинским, в пропорции один к трем, да следите, чтобы он ровным слоем на колосниковую решетку ложился, и все будет в самый раз.
Попрощавшись еще раз и уже собираясь уходить, Рощин добавил с упреком:
— А ты что же это, Сергей, заходить к нам редко стал?
— Занят все… — смутившись и даже покраснев слегка, ответил Доронин.
Петр Петрович сделал вид, что не заметил его смущения:
— Освободишься — заходи. Мы тебе всегда рады.
И он торопливо зашагал к своему паровозу, уже стоявшему в голове поезда.
— Договорились, значит, насчет веса? — спросил дежурный, тоже собираясь уходить.
— Прежде всего один вопрос, — остановил его Доронин: — Кто дежурный диспетчер сегодня?
— Анна Рощина.
— Рощина? — обрадованно переспросил Сергей. — Согласовать с ней нужно бы…
— Согласовано уже, — поспешил заверить его дежурный. — «Зеленую улицу» обещает она до самого Воеводино. Хороший диспетчер эта Рощина, хотя я ее и в глаза ни разу не видел.
— Увидели бы, так еще и не то бы сказали, — улыбнулся Брежнев, слегка толкнув локтем Сергея.
Доронин метнул на своего помощника недовольный взгляд и решительно заявил: