— В какие же примерно часы дает она уроки внучке Добряковой?
— Обычно с десяти до двенадцати.
— А когда разносят почту в городе?
— Тоже примерно в эти часы.
— Случайное это совпадение?
— Думается, что нет.
Адъютант Привалова принес срочные документы для подписи. Недовольный тем, что его прервали, генерал подписал только одну бумагу, а с остальными приказал зайти позже. И как только адъютант вышел, спросил Муратова:
— А вы догадываетесь, каким образом Валевская может иметь доступ к переписке Добряковой?
— Я представляю себе это следующим образом, товарищ генерал, — ответил полковник Муратов. — Валевская почти свой человек в семье Добряковых, и от нее там нет секретов. Письма Марии Марковны, конечно, не скрывают от нее, тем более, что сестра Глафиры Марковны, видимо, по совету Гаевого, регулярно передает приветы Валевской.
— Ну, хорошо, допустим, что все это именно так, — согласился генерал, — но ведь Валевская на глазах у всех может прочесть только открытый текст этих писем. Не берет же она их домой, чтобы скопировать шифрованную запись?
— Ей и не нужно этого, товарищ генерал, — убежденно заявил Муратов. — Обратили вы внимание, что невидимый шифр Гаевого на письмах Марии Марковны обнаруживается только после фотографирования?
— Да-да, — оживился Привалов, — это верная догадка! Валевская, следовательно, только фотографирует письма Марии Марковны, а уже затем у себя дома, отпечатав пленку, производит расшифровку. Сфотографировать же их незаметно при нынешней технике микрофотографии не составляет для нее никакого труда. Фотоаппаратик Валевской вмонтирован, наверно, в ее медальон или, может быть, в перстень на пальце. В общем — дело это не хитрое.
— Для опытного шпиона это не представляет, конечно, никакой трудности, — подтвердил мнение генерала Муратов. — А свои шифровки наносит Валевская на письма Добряковой и того проще. Они ведь у нее на обратной стороне почтовых марок. Ей достаточно лишь отклеить обычную марку и наклеить свою.
— Но может ведь показаться подозрительным, что она так часто предлагает свои услуги Глафире Марковне в отправке писем. Не кажется ли вам, что этот пункт нуждается в дополнительных данных? — спросил Привалов.
— Нет, мне думается, что и тут все ясно, — возразил полковник. — Валевской вовсе не нужно носить на почту каждое письмо Добряковой. Ее главная задача — получить информацию Гаевого, а затем либо самой переправить ее через линию фронта, либо передать другому резиденту. А в тех шифровках, которые Валевская направляет Гаевому, она лишь дает ему отдельные указания и делает это не часто. У нее нет, следовательно, необходимости наклеивать марки с микрошифром на каждое письмо Глафиры Добряковой. За все время с тех пор, как мы стали контролировать переписку двух сестер, шифровки Валевской были ведь обнаружены нами только на двух письмах.
— Я удовлетворен вашим объяснением, товарищ Муратов, — одобрительно кивнул головой Привалов.
Решение Сергея Доронина
Было уже поздно, когда Сергей Доронин подошел к дому Анны. У дверей он остановился в нерешительности. Окна ее дома были закрыты плотными шторами, но чувствовалось, что никто еще не ложился спать. Тусклые лучи света просачивались кое-где сквозь шторы, слышались приглушенные звуки радио.
Нужно было постучать в дверь или возвратиться. Что за дурацкая робость! Сколько можно откладывать этот разговор? Разве это не самая настоящая трусость, недостойная мужчины?…
Взглянув еще раз на окно Анны, Сергей решительно нажал кнопку электрического звонка.
ebooksa