Аргонавты 98-го года. Скиталец

22
18
20
22
24
26
28
30

— А не мог бы ты как-нибудь достать немного денег? Как насчет твоей любовницы? Не поможет ли она тебе?

— У меня нет любовницы.

— Что? У тебя нет любовницы? Ну, тогда вот что! Сегодня у меня будет новая любовница, и ты сможешь воспользоваться моей прежней. Я немного намял ей бока, но когда врачи подлечат ее, она будет довольно сносна.

— Я не хочу ваших проституток, — произнес незнакомец таким тоном, что Марк вскочил на ноги. — Мне никакие женщины не нужны. Я сказал, правду, что у меня нет денег. Имей я деньги, я не застрял бы здесь. Я не могу внести плату, но я могу вот что сделать. — Тут он внимательно осмотрел всю компанию. — Взамен платы я могу драться с одним из вас, или же с каждым по очереди, начиная с самого крупного.

Марк был поражен. Не ослышался ли он? Неужели ему, владыке побережья, брошен вызов в его собственной цитадели? Это было невероятно. Выпрямившись во весь свой рост, ужасный и волосатый, со сжатыми кулаками и злобно сверкавшими глазами, опустив голову, подобно быку, он направился к дерзкому незнакомцу. Но в этот момент из-за пальм, со стороны поселка туземцев, показались три женщины, и драка была временно отложена.

— Гладите, — сказал Билли. — едут вакханки побережья.

Схватив гитару, Грязный Хэнк затянул песню «Вот идет невеста».

Первая из женщин была любовница Гунсбурга. Это была популярная туземная танцовщица Гэби — изящная и довольно миловидная девушка. Вторая была рослая мужеподобная особа, вся заплывшая жиром, известная под именем Папино Пол, — она принадлежала Смиту. Обе были одеты в свободные кисейные платья, белоснежной чистоты и прекрасно выглаженные. Их ноги были обнажены, и пышные шелковистые волосы ниспадали на плечи. Шея каждой из них была обвита венком, а в локонах торчали Цветы.

Третья была молодая девушка лет шестнадцати. Она была одета также в белое кисейное платье, а на голове у нее красовался венок из белоснежных цветов. Ее бледное лицо резко отличалось от смуглых лиц ее спутниц. Несмотря на свой юный возраст, она была в пышном расцвете своеобразной экзотической красоты.

Подталкиваемая обеими спутницами, она вся дрожала и была, по-видимому, охвачена страхом.

— Иди, Зели. Вот он, вот он, Марк.

Марк Макара обернулся к незнакомцу, который невозмутимо продолжал сидеть на Пне и курить.

— Убирайся вон отсюда. Мы с тобой потом рассчитаемся.

Но незнакомец не трогался с места. Он, казалось, заинтересовался компанией. Опасный Марк сел и протянул вперед руки.

— Иди сюда, моя милая. Приди в мои объятия.

Его объятия казались объятиями свирепого медведя, а потому неудивительно, что девушка подалась назад, захныкала и отвернулась. Она была больше похожа на ягненка, которого ведут на заклание, чем на счастливую невесту. Ее потянули вперед могучие руки.

— Моя дорогая, награди возлюбленного долгожданным поцелуем.

— Она, кажется, не совсем отвечает тебе взаимностью, не правда ли? — заметил незнакомец.

Марк вздрогнул, повернулся к нему и окинул его мрачным взглядом.

— Что? Ты еще здесь? Я ведь велел тебе убираться отсюда. Ну, давай отсюда, а не то я тебя разорву на куски.