— Вы меня, вы арестуете меня? — воскликнул Павел Петерсен.
Глаза его горели, все тело тряслось.
— Сограждане, друзья! — воскликнул он. — Неужели вы дадите солдатам надругаться над вашими правами?
По знаку Гейберга несколько гренадеров окружили судью и писца. Остальной отряд наклонил вправо и влево штыки. Толпа отхлынула. Угроза королевского возмездия громом раздалась в их ушах, и ни один голос не решился противоречить. Тогда открылась дверь судейского дома, и старый Клаус вышел рука об руку с Ильдой.
— Проклятие! — стонал Павел Петерсен. — Освободите меня, пустите меня; я этого хочу!
Он старался вырваться из рук своей стражи. Ильда стояла подле пастора, Стуре опустился перед ней на колени. Девушка взяла его голову обеими руками, и слезы ее падали ему на лоб.
— Ильда, — воскликнул он в восторге, — я свободен, я с тобою!
— Бог да благословит тебя! — сказала она, — я никогда тебя не покину.
Павел Петерсен испустил ужасный крик и упал без памяти.
Через месяц следствие в Тромзое окончилось. Судью Паульсена препроводили на королевское судно и отправили в Трондгейм; там его заключили в Мункгольмскую тюрьму, где в одно утро нашли его в камере мертвым. Племянник его умер на второй день по освобождении Стуре в состоянии бешенства. Рана его воспалилась; последние часы его были ужасны. Ум Нильса Гельгештада совершенно помрачился; его отвезли в Лингенфиорд и окружили нежными заботами.
Прибытие королевских кораблей было делом Клауса Горнеманна. В письме к своему другу губернатору он описал положение Стуре и выразил опасения, что благородный каммер-юнкер сделается жертвой тайных козней судьи, писца и корыстного Гельгештада. В приписке сообщалась и история Афрайи. Старый генерал, прочитав все это, позвал своего адъютанта и сказал ему:
— Вперед, молодой друг мой! Вырвите вашего товарища из рук этих мошенников и, вообще, установите там порядок! Экспедицию надо снарядить в два дня.
Так Гейберг поспел вовремя, чтобы спасти, по крайней мере, хотя бы своего друга. Благодаря этой экспедиции, уже на следующий год последовал указ из Копенгагена об отмене пытки. А несколько лет спустя, королевским повелением лапландцам была дарована равноправность с остальными подданными его величества.
Но задолго до того, в прекрасный осенний день, когда солнце освещало черную вершину Кильписа, через Лингенфиорд плыла лодка к старой церкви. Там Клаус Горнеманн благословил Генриха Стуре и Ильду и соединил их руки. Нильс Гельгештад сидел при этом в своем кресле, как дитя улыбался и кивал головой. Целые годы после того сиживал он на скамье перед гаардом, смотрел на фиорд и время от времени бормотал про себя:
— Я бы хотел, чтобы Густав был здесь. Хорошо бы было, если бы он пришел.
У Стуре было многочисленное потомство. Он выстроил на Стреммене большой дом. Имя его было известно повсюду и пользовалось большим уважением. Он обладал в избытке почестями, влиянием и счастием. Когда старый благочестивый пастор возвращался из своих скитаний по гаммам, он отдыхал в Бальсфиорде и читал письма Германа Гейберга из Трондгейма к Стуре.
Сокровищ Афрайи никто не нашел; но сохранилось много преданий о чудесах серебряных пещер, и часто, хотя напрасно, отправлялись смельчаки на их поиски.
НА ДАЛЬНЕМ ЗАПАДЕ
Глава первая
ФРАНЦУЗ И МЕКСИКАНЕЦ
ebooksa